108. Преступление и наказание

Странно это. Целый ряд русских, и не только русских писателей, неожиданно оказались пророками. Чего только стоит Поэма о великом инквизиторе Ивана Бездомного, то есть прошу прощения, Ивана Карамазова, где Ф.М.Достоевский детально описал все столетие России, начиная с революции. И про храм, который будет разрушен беснующейся толпой, чтобы построить на его месте Вавилонскую башню. Но не смогли. И про раскаяние и возвращение к Западной блуднице, - "заберите нашу свободу, она нам не нужна, но накормите нас хлебом. И дайте нам чудес".

Я написал об этом, но это никому не было интересно. Я также написал о пророчествах Ф.И.Достоевского в романе "Идиот", но и это никому не интересно.

Наблюдая гениальное и массированное брожение миллионов идей в интернете, я поражаюсь, насколько далеко мог зайти пророческий дар русского писателя. Откуда он знал?

Это самый конец романа "Преступление и наказание":

"Он пролежал в больнице весь конец поста и Святую. Уже выздоравливая, он припомнил свои сны, когда еще лежал в жару и бреду.

Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга.

В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге.

Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие.

Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, -- но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались.

Начались пожары, начался голод. Все и всё погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса".

А? Откуда он знал?

Но не переживайте, у романа почти счастливый конец.