Научился строчить средь ночи, наощупь, в сплошной

Научился строчить средь ночи, на ощупь, в сплошной почти темноте,
не будя домашних, беззвучно, не зажигая огня навовсе.
Превратившись в слух, могу делать дело своё - на бегу, в суете, в тесноте,-
как придётся, в общем, крепко сжав в горсти что добыл, в добре или злости.

Научился видеть в вещах и людях лицо и изнанку одномоментно, да так,
как раньше и не предполагал: словно под вспышкой - кадром единым.
Жаль, не вышел из меня - на колокольне крылья картонные пластающий
                против ветра простак,
небом вознамерившийся путь проторить в Ерусалим ли, в Мекку с Мединой.

Научился распознавать в идущем навстречу друга или врага,
зная наверняка, чем полнится сердце его - злобой или приязнью.
Вроде и к жизни готов, как птенец оперившийся; почему же мне выправка
                эта не дорога?-
и претит, и смущает, и ранит потерянной с миром таинственной связью.

Уповай на покой, если тщетны, нелепы попытки твои - взять судьбу под уздцы;
будет что-то ещё после дней, где ты жил-выживал в слепоте, и страшась,
                и отчаясь.
И причём здесь уменья и знанья, если дома на кухне Конфуций и Лао-цзы
ждут-пождут тебя возле чашки в горошек свежезаваренного зелёного чая?