И ночь была, и был рассвет

И ночь была, и был рассвет,
И на рассвете Магдалина
Вошла во гроб. Но домовина
Пуста. В ней Иисуса нет.

Одни лишь пелены да плат
Там остывают, а над ними
Трепещет воздух, словно в дыме
Крыла струятся и сквозят.

От слез не видя ничего,
Шептала: «Люди, неужели
Вы унести Его посмели,
Упрятать Бога моего?

Неужто, змеями скользя,
Проникли в смертную обитель
И утаить Его хотите?
Нет, Бога утаить нельзя”.

А во гробнице все светлей,
И вдруг, застыв оторопело,
Увидела: в тунике белой
Небесный Ангел перед ней!

Сказал: «Кого ты ищешь здесь?
Будь, жено, к радости готова.
Средь мертвых не ищи Живого.
Кого распяли – Тот воскрес”.

Мария глянула назад –
Там Некто (может быть, садовник?)
Стоял – в очах Его бездонных
Тонул ее печальный взгляд.

Верни мне Господа, верни!
Я ароматы дорогие
К Нему несу. Сказал: «Мария!”
Она вскричала: «Раввуни!”

И вздрогнул Силоамский сад,
И, воздух листьями целуя,
Во все пределы весть благую
Послал, не ведая преград!

Послал сквозь тысячи границ:
К звездам – взметенными ветвями,
В глубь – распрямленными корнями,
В даль по земле – хорами птиц!

А молвью человечьей – чрез
Века! И тотчас поднебесье,
И грады шумные, и веси
Отозвались: «Христос воскрес!”

А следом, точно эхо, весь
Юдольный мир иных столетий
Единым выдохом ответил:
«Воскрес! Воистину воскрес!”