Чёрные латы

Его мнение значит не много,
Оно пусто от тяжких суждений.
Отношение к миру убого,
Видит в нём он лишь парк развлечений.
Он считает, что быть таким можно,
Коим движет одна страсть к уродству.
Что живым и другим быть не должно,
Даёт дань своему превосходству.

Он отвратен своею душою,
Одна гниль, мнимый свет, темнота.
Сильный враг мне: уму и покою,
Но была в нём, одна чистота.
Он прекрасен был всем своим духом,
Он добра всем желал безвозмездно.
Он давал своим значимость мукам,
Ни сказал бы о мраке он лестно.
Он цену знал всему, и таился.
Борьбу с миром вёл разумом в вечность,
Своим сердцем с тоскою светился,
И плыла между глаз бесконечность.

Но он стал тем, кто передо мною
В латах чёрных стоит, возвышаясь,
С ещё большей о мире тоскою,
Про себя перед всем принижаясь.
Ничего не сказал, не склонился
Перед рыцарем в чёрных доспехах.
То, кем он предо мною явился,
Предписанием было в утехах.
Он взглянул на меня с злостью мнимой,
И сверкнул глазом зорким он жадно.
Эта смерть стала непоправимой,
И на сердце вдруг стало прохладно.
Он смотрел на мой труп, ожидая.
В нём души не виднелось мне боле.
В этот мир каждый, сам пребывая,
Должен дать узды яростной воле.