Одиссея Христофора Колумба

Дверь, что напротив, из кедра,
Ручка – из бронзы литой,
Замочная скважина чем-то
Забита, возможно, пенькой.

Под дверью – пергаментный свиток.
Колумб поднимает его.
Вскрывает. Письмо от инфанты.
Нахмурилось быстро чело.

Какого рожна плыть на Север?
Там уйма касаток и льдин,
Землей отродясь там не пахло,
Ну, разве что потом сардин.

Нет, нет! Дурака вы ищите
В какой-нибудь дикой стране,
А мне, наконец, разрешите
Отправиться в отпуск к жене.

Устал по морям я скитаться,
От рыбных паштетов мутит,
Мне лень перед сном раздеваться,
От рома чердак весь гудит.

Колумб погружает в чернила
Баклана косое перо,
Ответ получается милым,
А в нём – несогласье его.

В канун Дня святых боцман лютый
Узрел королевский фрегат.
Пальнули из пушки салютом
И поднят был праздничный флаг.

Затем показалася шлюпка
С посланником от короля:
«Привет, Христофор! Что за шутки?
С Величеством их так нельзя!

Чуток отдохни на Бермудах,
И в путь, как отчизна велит.
Не строй из себя ты Иуду.
На Родине ты знаменит…».

Колумб, кисло морщась, бормочет:
«На подвиг не тянет меня.
Ни риск, ни азарт не щекочут
Отныне морского волка!»

Ах, так, губернатор туземцев,
Неблагодарный тунец!
Так знай же, надменный упрямец,
Настал твой позорный конец!

Страну, что с оказией в прошлом
Открыл ты в далеких морях,
Нарекут не созвучием пошлым,
Найдется достойный моряк!

Карамба*! Какая обида!
С досады сейчас зареву!
Сгинь прочь, черепашье корыто,
Спасайся, не то растопчу!

Посланник, охваченный страхом,
Прочь с грозного судна бежит,
За борт полетел одним махом,
Обычно так кондор летит.

Гнев правителей часто рождает
Справедливую кару врагам,
А нахалов они усмиряют
Ссылкой к очень крутым берегам.

Но Колумба не взять на мякине,
У него, что ни остров – то свой.
Резко путь изменив у Джанины,
Лёг он курсом к Елене Святой.

Там с полгода бездельничал лихо
Хитроумный Колумб Христофор.
Чтоб от скуки не сделаться психом,
Изучать стал туземный фольклор.

А вдобавок писать мемуары,
Неплохие они, говорят,
Опосля в книжных лавках Феррары
Предлагали его фолиант.

Годы гнев и обиды врачуют –
Размышлял при луне капитан.
Пара лет и, глядишь, затоскуют,
Воротиться попросят в их стан.

Но прошло много лет и столетий,
А за ним не был послан никто,
Всех смели жернова лихолетий,
Только он жив природе назло.

Обнаружив, какой он феномен,
Наш Колумб поступил по уму,
И, хотя отродясь не был скромен,
О заслугах своих – никому.

Он припрятал сокровища майя
В недоступных пещерах Туниса
И отправился в дебри Китая,
Представляясь ученым по рису.

Наконец, после тура по странам,
Бросил якорь в прекрасном Стамбуле,
Обзавёлся гаремом, стал ханом,
Изобрел там сигнальные буи.

Основал пароходную фирму,
А при флоте устроил музей,
Где фрегаты, известные миру,
Можно встретить и в нынешний день.

После Первой Великой о хане
Нет вестей, он куда-то исчез,
Кто-то видел его в Исфагане,
Ходит слух, что в могилу он слез.

Шар земной – исполинское чудо,
Люди шара воюют, живут.
Женский хор из приверженок Будды
Задушевную песню поёт:

«Милый мой Христофор, ми аморе,
Возвращайся скорее ко мне,
Я тепла, как Тасманово море,
Нарожаю тебе я детей.

Оторвись от индейской путаны,
Позабудь ненадолго фрегат,
О амиго, - шепчу неустанно,
Мои губы от страсти горят.

Я прощаю тебе все обиды,
Только ты, только ты, только ты
Снишься мне в непристойненьком виде,
Ну скорее, скорее приди»!


* Карамба - (исп.) восклицание, выражение эмоции огорчения, досады, неудачи.