Малыш. встреча на рубеже веков...

В равнодушье немом подмосковной зимы
Я рассказывал сказки, я разгадывал сны;
А душою был там, в жадном сумраке рыжем,
Где тебя полюбил в утончённом Париже.
Я тебя повстречал без причёски и грима,
Мы стоим, а столетья проносятся мимо,
Мы стоим, и от жажды сердце бедное бьётся,
Словно пьёт чистоту из святого колодца.

Закрой глаза, мой ласковый малыш.
Закрой глаза, и сделай вид, что спишь.
Предайся сну, скользя в потоке лет,
На все свои вопросы дав ответ.
Закрой глаза, послушен будь во всём,
Нет для любви избитых аксиом.
Как голубей, секунды той любви
В ладони свои хрупкие... лови!

Я в молчаньи ночном жадно сумрак целую,
Проклиная московскую зиму немую,
И в мечтах, припадая к любимым губам,
Я шепчу: "Никогда... Никому... Не отдам..."
Я душою с тобой, но мне этого мало.
Я хочу, чтобы Солнце мне рядом сияло.
Я хочу, чтоб в объятьях моих
Мой малыш от бессилья притих.

Я отнял свои руки, я отнял свои губы,
Но ведь сердце не может стремиться на убыль.
Словно сон чужедальних парижских ночей,
Жду мучений. Любых. Горячей, горячей!
В серебре января не найдя снисхожденья,
Стал твоей и своей заколдованной тенью.
Целым миром бы смог пренебречь,
Чтоб покорно у ног твоих лечь.