страстное поветрие

…ах, как растратно – косить колосья!
но – високосный.
когда-то брали в горсть узловато за прядью прядь да с поклоном… вовсе
теперь не нужно по стольку пальцев, по стольку зёрен, и хлебной крошки
судьба пропала в щели беспалой  ничьей ладошки, а свет в окошке
сосет из взглядов, сосёт из утра, сосёт из ночи… и понарошку
течёт порталом чего не стало, что так устало, не страшно очень….
придите мышки, придите кошки, бастет во гневе иссушит почву,
дыханьем чрева дохнёт направо, дохнет налево, глумленья порчу
сожжет напалмом пустыни алой  до пуста места, до корня злака,
до бухенвальда, до голых рёбер, до арматуры исподних знаков,
проступит солью клааса пепел на барабанах из детской кожи –
всё это было, иссякла ль сила во иорданах,  но вспухло ложе
от безначальных и безысходных  сквозных потоков в височных трубах,
где каждый важен в оркестре скважен, свободен, буден и  беспробуден
на домотканных и карантинных на партитурах измятых прошлых
собою взыскан с-под обелиска, собою вызнан, собою спрошен…
всего-то – вирус, косец безвидный на поле вышел и безответен,
/но как дышалось, сиречь: молилось?/  и – коронован по всей планете…