Признаюсь..

Признаюсь честно, не художник.
Лишь совладелец репродукций,
ещё честнее, лишь одной,
всегда стоявшей за спиной.
В грачах Саврасовких и древом,
на коем те расселись с первым
рассветом утреннего нечто.
Берёзки хрупкие конечно, и колокольни
сумрак вечным,
а всё ж врата открыты в ней.
Простить не хочешь, не жалей.
Еще словарь, худой как сито.
Откроешь рот, при чём уста,
давно устали не спроста,
язык во рту. И не открытым.
Такое дело. Как сказать.
Предположительно тая,
возможно даже снегиря,
февральской может перепёлку,
а может просто Зорьки тёлку.
В лесу и ёлки, за всегда
приходят с дрёмой егеря.
Развергнутся. Вот не скажи.
Язык мол бледный покажи.
И после рот сомкнётся, и
слова невиданой зари
сглотнутся глоткою души,
и говори что не пиши.
Хотя напишешь всё равно,
и потеряется оно,
которое рекой ни - ни,
болото вязкое родни
трясущих топи репродукций.
Сообщества противных истин.
То плохо тем, а это этим,
а там вообще психоза сушь,
сушите вёсла, реки в коже,
куда не спрячешь от кликуш,
редчайшие по сути звуки,
гортань поёт, трясутся руки.
И тряска та с осин похоже.
И злени ряска, кочек жаб,
вуаль ажурная, хиджаб,
Религия, признаюсь честно,
лишь совладелец всем известной,
и не художник вовсе, но
люблю по прежнему давно.
И осень тем, да и весну,
и зиму с летом, и сосну,
которая баян для сна,
и тем не менее весна..