2020. 1 конкурс. Финал. Народное голосование

Друзья!

Под данной публикацией любой автор сайта Стихи.ру, чья страница зарегистрирована
не позднее 1 октября 2019 года, может оставить свой шорт-лист.

Он должен быть оформлен следующим образом:

1 место - № стихотворения
2 место - № стихотворения
3 место - № стихотворения
4 место - № стихотворения
5 место - № стихотворения
6 место - № стихотворения
7 место - № стихотворения


Стихи, соответственно, получают от 7 до 1 балла.

======================================
Аналогично,  оценивают работы арбитры!
======================================

Мы все прекрасно понимаем,что анонимность авторов стихотворений чисто условная, большинство присланных в финал работ уже участвовали либо участвуют в других конкурсах. Но есть и одно новое стихотворение. Это радует искренне.
Семь стихотворений - это небольшой объем, так что прошу всех читателей проявить активность из уважения к авторам работ.

В конце голосования ведущие подведут общий итог.

Оценка народного голосования является составной частью всех оценок, влияющих на результаты финала, если в голосовании примут участие не меньше 7 авторов.

Если количество проголосовавших будет меньше, то результат не будет влиять на итоговую оценку.
При подсчете итогов голосования арбитров финалисты получают баллы в соответствии с занятыми местами.

Народное голосование продлится до получения оценок от всех арбитров.


1. Triage (Медицинская сортировка)
 
Ты родился не Богом, — врачом.
Было время — тебе нипочём
не поверилось б в это:
что придётся решать,  выбирать
между жизнью и смертью...  Тетрадь,
дата,  подпись...  А где-то
 
гиппократова клятва...   В глазах —
нет,  не слёзы — нет правды в слезах.
Правда есть в умираньи.
Правда в том,  что не можешь помочь
и — решаешь,  хотя и невмочь,
и  сражаешься — ранен.
 
Да,  война. Это просто война.
Выпиваешь ту чашу сполна —
наполняется снова.
Снова полнится скорыми двор,
умирающий смотрит в упор,
задыхаясь  бессловно,
 
потому что известно: пора.
То,  что ты повторял бы вчера,
но сегодня не скажешь,
потому что родные вдали:
«Да, мы сделали всё, что могли», —
то с тобою и с каждым.

2. доброе...

…неба прозрачность такая, что виден Бог,
мне отчего-то важно, что он там есть,
будто среди оранжевых облаков
светлая песнь;
он обещает зиму и лёгкий снег,
я безусловно верю его словам
и наблюдаю, как невесомо вверх
тихо летит листва
прямо к его порогу… такой ковёр,
чтобы ходить бесшумно, не мёрзнуть чтоб,
ветрено там, поди он простыл и хвор,
даром что Бог;
чаю с малиной поздней, да солнца мёд,
дольку луны для вкуса, тумана сласть,
будет ему уютно, "Добро" - кивнёт,
смеясь;
и, подпирая щёку большой рукой,
станет спокойно слушать осенний шум…
вот заберусь отважно в его покой,
всё  расскажу;
он, поправляя звёзды, затеплит ночь,
где-то в лучах морщинок мелькнёт печаль,
и улыбнётся только: "Да полно, дочь…
пойдём пить чай".

3. Зима в Вальдемоссе

                Она обещала мне, что я умру в ее объятьях…
                Ф.Шопен


Ей говорили - Пальцы-лепестки!
Таким вести хозяйство, не с руки!
Она же месит солнечное тесто,
когда ненастье сутки напролёт,
окрестный люд её не признаёт -
ругает ведьмой да украдкой крестит.

Дома закрыты, будто вновь чума.
И, как на грех - холодная зима,
дожди секут плантации оливы.
На мельницу*, под выбеленный свод,
из Пальмы ветер проповедь несёт -
"Молись за них, Святая Каталина!"

Сегодня Фредерик бледней свечи,
дыхание его слегка горчит,
как смолы кипарисового леса.
В заброшенном сыром монастыре
античный неф не думает стареть,
где хлеб печёт "святая" баронесса.

Миндаль в цвету. Кончина февраля
Ноктюрны пьёт плейелевский рояль.
Аврора привыкает постепенно
к ночным прогулкам, уханью совы.
Вокруг могилы в зарослях травы
раздуты, как лягушки Лафонтена.

А смерть уже плетёт свои силки -
тебе, с больной, горячечной руки
завещан будет слепок, Вальдемосса!
"Хорошую Гавану" курит Бог.
Аврора гасит судорожный вздох
и дым скользит по венчикам мимозы.
....................................

*Святая Католина приходила молиться на мельницу, где теперь её часовенка, и слышала молебны из Пальмы.

4. Мне не уйти

     Мне не уйти из психбольницы
                Наталья Крофтс

В решётках окон – отблеск фонаря,
Такая тишина – служи молебен.
Задраенное утро января
Висит подранком в сером низком небе.

Диагноз прост, как жизненный итог.
Мне выписан тугой пакет инъекций.
Пристанище блаженных главный Док
Не разглядит, как некогда - Освенцим.

Киваю хмуро, стянутый вокруг
Цепочкой санитаров и «колючкой».
Надежда греет – скоро старый друг
Сюда протащит красное и глючку.

Сосед по койке – родом из Варрав –
О казнях и распятии гнусавит.
С утра хлебнув медичкиных отрав,
Готовит речь на иудейский саммит.

За корпусом дорожка прямо в морг,
Где равенство и братство смерть оплатит.
Но я живой и верю: добрый Бог
Гоняет чертенят из-под кровати.

Глотаю молча кашу и Персен,
Бежать пытаюсь, но опять пасую.
Проснусь однажды и пойму, что стен
У психбольниц уже не существует.

За днями - дни, жизнь выгорит дотла
За этой дверью, растворённой настежь.
И что там отразится в зеркалах,
Убитое не насмерть?

5. Гоняю голубей с балкона

Гоняю голубей с балкона:
Покрашен, люб для променада,
Но оставляют след знакомый –
Оно мне надо?
Ну, хорошо, давно их знаю,
Наглели, вили в тумбе гнёзда.
Судьбина птичья тоже злая –
Держись, загнёшься…
Но, несмотря на все ненастья,
Они любили, как любили!
Быть может, в гнёздах – птичье счастье,
Не знаю, или…
Я видела птенцов убогих –
Чудовищ с огроменным клювом,
И в разуме стихали торги –
Да ну их!
Птенцы рождались, умирали,
А голуби держались вместе,
Как будто ведали о рае,
Как тили тесто.
Давно избавилась от тумбы,
Они летят… гуляют просто…
В который раз подводит тумблер –
Я сыплю просо…

6. Здесь

Здесь каждый день трудяга - не позёр.
Здесь вызревает жимолостью жалость.
Змеёю тень от дерева ползёт,
за ногу горе-путника ужалив.

Здесь летний зной живуч, пока лисиц
не выпустит гулять на волю осень.
Закат похож на апокалипсис,
что предрекали, только не сбылось и

весь свет, с которым день у нас гостил,
стекает в горизонта узкий жёлоб.
Лишь здесь по жизни легче крест нести -
не замечать какой же он тяжёлый.

7. ДВОЕ

Поверяется судьба высшей мерою.
Он притянет крест к губам, вскрикнет «Верую!»
Поведу плечом, брошу в ночь рассеянно:
«Ни Высоцкому не верил, ни Есенину…»

Мне бы всё своим умом. Вроде, птаха – вольная.
Если есть на свете боль, вся та боль – моя.
Ну, а счастье что? – Пустяк… так, безделица,
Кто-нибудь, хоть на пятак, да поделится.
Да заела маята, господи прости!
Карта выпала не та – пустота в горсти.
 
Зыркнет, хрустнет желваком, враном вскинется:
«А подумать о душе?! Чай, не мыльница!
Век легко прокуковать…Ну  и что потом?
Что предъявишь, с чем предстанешь перед Господом?»

Над трубою дым, на Отчизною звезды россыпью.
Мы вдвоем стоим и молчим по-над пропастью.
Ну, а что сказать? Мол, старик, соболезную?
Я б сказал, да не поднимется язык – перед бездною.
Не возьмусь судить, кто из нас в миру исковерканном.
Если что, прости! Мне пора идти…
Не стоять же век – перед зеркалом.