столкновение целомудрия и разврата
само столкновение
целомудрия и разврата.
Образ простодушного Парсифаля,
во времени,
формируется практически параллельно
с образом Алёши Карамазова у Достоевского,
особенно понятного русскому человеку
и, по сути, близкого
его национальному архетипу,
и мистичекому пророчеству
об его апокалиптической роли
в мировой истории
в отношениях Бога, людей и их общего Врага.
На мой взгляд,
Парсифаль очень «русский» образ,
подобен
Иванушки-дурачку русских сказок,
в то время как
образ Зигфрида, воинственного героя
вагнеровской «Тетралогии»,
чисто германский.
Свидетельство о публикации №120041502477