Шотландия
Мох и плющ покрыли графские воротца,
триста лет и кирпичу убавят тупость.
Пробегающий олень из благородства
не заметит обветшавшую доступность.
Диким кроликам — опушки, а не кущи,
нам — туда, где из-под ног летят фазаны,
где в наследственном владенье неимущим
конь в пальто, дымясь, выходит из тумана.
Здесь в Шотландии на висковом заводе,
расцветая в нежных бронхах постоянством,
горло выгладит литой глоток свободы,
нулевым меридианом по пространству.
Ты дыши, теперь, пожалуйста, ровнее,
отходя от давней линии отсчёта:
никогда чужим словам не стать роднее
Стивенсона или Вальтер Скотта.
Свидетельство о публикации №120041404764
STOP!
Я вошёл в твоё стихотворение, как в картину. Ты знаешь, как я это делаю в музеях (давно не был). Просто мысленно вхожу в картину, захожу за угол нарисованного там дома, и вижу почти всё, что видел художник. Или из помещения выхожу на улицу, аккуратно обойдя женщину, стоящую посреди зала. В этом случае вижу не до конца прорисованные куски двора: крону дерева и часть ствола, птичник, пустую собачью будку, петуха, гуляющего в отдалении. Научил так внука. И он перед музейными картинами теперь стоит подолгу. Научил ещё одного человека, прямо в музее. И он вдруг всплеснул руками: "Там, где куст, стояла женщина. Он её не рисовал. Он почему-то решил, что куст будет уместнее.
У тебя получилось объёмно и интересно. Это была классная прогулка, а на языке ещё остался терпкий вкус вискаря. Я получил удовольствие. Ничего общего с Заболоцким, но где-то вы краями коснулись...
Виталий Челышев 14.04.2020 21:16 Заявить о нарушении