Чёрная весна

Когда в чужие города входила лютая беда,
в покое наших сытых дней мы и не думали о ней.
Казалось: это где-то тамона гремит, как дальний гром,
никак не угрожает нам,никак не трогает наш дом.
И наш незыблемый покой всегда останется такой.
Хлеб за щекой, вода в горсти,и мы бессмертные почти.

Наивность глупости сродни,когда не о младенцах речь.
Те сосчитали наши дни,кем мы хотели пренебречь.
И, как холодною рукой нас встряхивают ото сна,
пришла и встала над душой,безжалостная, как война,
отчётливая, как в окне сквозь предпасхальное стекло,
такая же, как снилась мне,когда дышалось тяжело
и что-то сдавливало грудь, что ни проснуться, ни уснуть.

Иллюзий беззаботных дней развеивая сладкий флёр,
уже у самых у дверей, зачитывая приговор,
она стоит – пока стоит - и время крикнуть: «Все сюда!
С бедою битва предстоит.Она всеобщая, беда,
Она не разбирает рас, религий, языков, валют.
Она одна на всех на нас».
Но все молчат, боятся, ждут,
что чашу мимо пронесёт нетрезвый чашник на пиру.
Не пронесёт.
А на миру, ей-богу, проще было б всё.
Недаром люди говорят, что на миру и смерть красна.
Я слышу гарь: леса горят… Какая чёрная весна!