Аргонц

Аргонц сел.

Темнота была густая и клейкая, как кисель, мгновенно заползала в глаза и рот и была на вкус, как старая прокисшая медовуха. Хотелось пить и ругаться, но сначала хотелось бы разобраться, где он находится.

Аргонц потрогал глаза, чтобы убедиться, что они на месте. Такой тьмы он не помнил за все годы, безшумной и придавливающей к каменному полу. Глаза были там, где им положено, но толку от них было мало. Тогда он принялся себя ощупывать, штаны, шрам от меча Бребека, рубаха, голова-руки-ноги без видимых увечий. Только на месте сердца пальцы непривычно натыкались на пустоту. Чего-то не хватало...

Печатка! Её больше нет! Но как и кому удалось снять с него символ Арона, не оставив на коже ни шрамов, ни ожогов, ни единого следа? Геледа рассказывала о пластических операциях в том мире, откуда пришла: о том, как сшивают кожу после катастроф, пришивают сухожилия и оторванные органы, вставляют спицы в кости, а выбитые зубы заменяют новыми, сделанными из искусственных материалов. Она говорила о женщинах, которых восстанавливала после пожаров, как приживалась новая кожа и они вновь обретали красоту. Она много говорила о женщинах и лечила только их.

Но в его мире не делали подобных операций. А даже если бы делали, должен был бы остаться шрам! Но ничего! Просто гладкая кожа, как будто чужая, да и он теперь полностью чужой без знака Убеленных. Его не брал ни нож, ни пламя, никакая известная в Четырех Слоях магия. Знак рождался вместе с человеком, отбирая возможность человеком остаться. И никогда не уходил от того, кого выбрал.

Но, помимо ужаса от потери знака, Аргонц испытывал смутную наростающую тревогу и не мог объяснить себе ее происхождение. Он аккуратно встал на четвереньки, потом на колени и поднялся на ноги. Постоял, шатаясь, несколько мгновений, привыкая к положению стоя. Из-за темноты он совсем потерял ориентацию в пространстве. Все мышцы стали неподатливыми, как вымоченная в крови яллыков тетива, ныли и стонали. Сколько же он пролежал без движения?

Вытянув руки вперед, он сделал крошечный неуверенный шаг, на полступни, потом еще и еще. Помещение, в котором он находился, было округлым и просторным, стены были на ощупь такими же каменными и холодными, как пол. До потолка он дотянуться не смог, но стены были без единой щербинки, трещинки и зазубрины. Как и его кожа на груди теперь. Но для чего строились такие стены? Из какого камня? В каком из Слоев он сейчас находится?

Внезапно мужчина остановился и с тихим стоном сполз по стене на пол. Он не помнил, как он оказался в этом странном месте! Он НЕ ПОМНИЛ! А должен был бы! Знак обеспечил ему при рождении вечный доступ к Колодцу Памяти, это была его жизнь, его работа, его путь и его гордость. Хоть он никогда ни единой живой душе в этом не признался! Да, Знак сам выбирает носителя и ядро, но ведь этот знак выбрал именно его! И Аргонц знал почему. Потому что…

Внезапно темнота начала рассеиваться и по глазам хлестнула острая боль. Стены начали мерцать бледным водянистым молоком, которое быстро растекалось широкой, правильной формы лужей. Аргонц закрыл руками глаза и массировал веки, рисуя на них простейшие нити. Эрла учила его, как могла терпеливо, но он никогда не воспринимал целительство всерьез. Когда боль немного ушла, он посмотрел сквозь пальцы на противоположную стену и онемел.