О цифровом литературоведении

Надвигающаяся цифровизация преображает все сферы жизни, но каждую – особо. Если о цифровой литературе в связи с этим говорят много, то о цифровом литературоведении будущего мне слышать и читать не приходилось. А между тем, служанка и толковательница литературы изменится едва ли не сильнее госпожи по мере того, как учёные от глубины веков будут продвигаться к текстам ХХI века.
Тогда им придётся вместо графологии приниматься за хакерство, увы. Проявится тут нечто странно воровское – ибо много странного скрывает и наш теперешний обычай основной массив текстов писать в электронном виде. При всём удобстве этого способа, сохранять (во всех смыслах этого глагола) информацию он позволяет едва ли не хуже бумаги, папирусов, древних таблиц – каждый следующий формат связи более хрупок.
В традиционных эпистоляриях между корреспондентами стоят лишь работники почтовых служб, большинство из которых – хочется верить – не в пример доблестней Ивана Кузьмича Щепкина или Игоря Ивановича Печкина. Теперь же цепь передачи информации для неспециалистов остаётся тайной за семью печатями, оставляя пугающе много места для конспирологии. Big brother is watching us, хотя в большинстве своём мы до поры до времени представляемся ему лишь безобидной мошкарой на периферии зрения. Однако слитых переписок и без того хватает... В любом случае, отправляя или удаляя сообщение, нельзя быть до конца уверенным, что где-нибудь посреди сети оно не размножится почкованием. Ничего не удержишь в тайне, ничего не сожжешь, ничего не сбережёшь – достаточно средней руки техногенной катастрофы, чтобы все чёрные ящики с нашими словечками, размагнитившись, уснули навсегда.
Всё это, вкупе с нарастающими потоком информации, дезориентирует нас и лишает чувства ответственности за слово (хотя должно было бы повышать!), а control-freak’ов вдобавок доводит до белого каления.
Но ладно мы – пожили, поработали, устали и умерли! А вот исследователям творчества современных «сетевых» поэтов, пожалуй, не позавидуешь. Задача их при разборе наших текстов и переписок опростится и, следовательно, изрядно подурнеет. Теперь вместо переговоров беготни по архивам, по нашим друзьям и знакомым филологу достаточно будет взломать наши аккаунты в соцсетях. А вместо путешествия по лабиринтам нашего почерка – отследить авторство текстов по IP. О Боже, мой, какая скука. По степени рациональности, удобства и катастрофичности движение от ручного, живого письма к цифровому письму на несколько порядков превосходит переход от «старой», христиански осмысленной и начертанной орфографии к современным одномерным буквам.
Оплотом индивидуальности, правда, остаётся наш голос, который теперь можно буквально на коленке записать и кинуть в чат – но это, увы, лишь слабая замена искусства естеством. Ведь, честно говоря, до хороших ораторов и чтецов многим из нас – как до Луны, а к функции голосовых сообщений прибегаем лишь затем, что уже и печатать ленимся.
Остаётся одно: не терять голову и, превозмогая обезличивание: писать достаточно интересно и весомо, чтобы свои исследователи и биографы у нас, поэтов эпохи нулей и единиц, действительно нашлись.