Зависть
Пьет армянский коньяк он со льдом.
Я же пью бормотуху одну,
И к достатку никак не дойду.
Он и горд, и высок, и красив,
И, в общении прост, не спесив.
Смел, как барс, как орел, горделив,
И, при взгляде на дев, не стыдлив,
Он в начальниках ходит всегда,
У него есть на небе звезда,
Я же вечно лопате служу,
Где нет рыбу, там рыбу ужу.
Я и слаб, и вихляв, и труслив,
И к тому же, как баба, болтлив.
В жизнь вступил я не правой ногой,
В жизни нынешней я есть изгой.
Я по жизни тружусь, как ишак,
Но купить не могу дом никак,
И машину никак не куплю,
Ночью слезы в подушку я лью.
Беден я, как церковная мышь,
От невзгод, у меня в доме тишь,
От нужды я, как волк зимний, зол,
И, как поле пустынное, гол.
За любое я дело берусь,
И как белка над ним я верчусь,
Но ума, то ли нет у меня,
Что не делаю я, всё то зря.
Лишь я в грезах и в думках богат,
Я невзгодам и бедам солдат.
Он удачлив, весел, балагур,
Рядом с ним всегда счастия гул.
И хотелось богатым мне быть,
И девчат синеоких любить,
И смеяться, и петь, и страдать,
Но не хочет судьба это знать.
Не желает мне счастья судьба,
Может чья-то на мне ворожба,
Может дед мой грехов нахватал,
И, по чину, их мне передал.
Сыпет снег, дует ветер в глаза,
Набежала из глаз слез волна,
Я по граду, в безлюдье, иду,
И тепла от судьбы я не жду.
Он начальник, по слухам, большой,
Говорят, делу служит с душой.
И жена у него хороша!
Хороша у неё и душа.
Он спокоен, размерен, умен,
Часто в думы свои углублен.
В нем блистает мужская краса,
Благосклонны к нему небеса,
Нет в нем спешки, и нет суеты,
Нет в нём, вялости, нет маяты.
Землю давит он твердо ногой,
Он хорош, как мужчина, собой.
Я же щелками глаз мир смотрю,
Как цепной пес, с людьми говорю,
Где не нужно, я нос свой сую,
Я мышонком по жизни сную.
И друзей у него полный двор,
Он с них сможет построить забор.
У них дружба крепка и верна,
Влезть не сможет в среду их скверна.
Как он сам, у него и друзья,
Нет средь них, ни бандюг, ни ворья,
Круг общенья у них, узкий, свой,
Каждый связан служебной каймой.
У меня же где друг, там алкаш,
И не лучше родной мой племяш,
В общем, други мои – все козлы.
Гниль во всех у них, все они злы.
Перед бедами жизни ропщу,
Часто страхом свой разум стращу.
Без надежды я, бедный, живу,
И страданиям цепь не порву.
Он румян, светлоок, он красив,
В обращении, прост, не ревнив,
Любит женщин и любит жену,
И ни с кем, не ведет он войну.
Любит деток своих и чужих,
И хороших, и любит плохих.
Любит кошек и любит собак,
В общем, он, в этом деле, мастак.
Недостатков нельзя в нем найти,
Хоть с какой обойти стороны,
Хоть назад заходи, хоть вперед,
Ничего в нем, счастливом, не врет.
У него, как принцесса, жена,
Как вода, в Красном море, нежна,
Взгляд ее, что заря, бьет огнем,
Им счастливо живется вдвоем.
У меня же жена, что яга,
Никогда не спечет пирога.
Любопытства предела в ней нет,
А болтливостью всех переест.
И давно мне она не нужна,
Мне для жизни она не важна,
Все в ней склочно, все лживо, хитро,
Мне уже в жизнь не нужен никто.
Он любим, милосерден, душевн,
Он всегда в жизни правильной верн.
Он легко и свободно живет,
Его жизнь – светлой птицы полет.
Под счастливой судьбой он рожден,
Чтоб жить ярко, он всем наделен.
Шарм в нем есть, он спокоен – гусар,
А по внешности, вылитый бар.
Я же слаб и безволен, и тих,
Не достоин я, тех, умных, их.
Нет такого, как в них есть, всего,
Что в них выявить можно легко.
Он работает где-то, в верхах,
Любит он поиграть на бегах.
Я же где-то служу, кое-как,
Там бескормица, мрак и бардак.
Он любимец девичьих сердец,
Я лишь дум грустных, длинных, творец.
Каждый день любит он и любим,
Богом он благородным храним.
Я один, я всегда одинок,
По натуре шакал я и волк.
И, как ежик пыхтящий, сердит,
Как, с замком ржавым дом, я закрыт.
Бьюсь, как рыба немая об лед,
А удача ко мне не идет.
А ему все дается легко,
Он подобен красавцу Садко.
Он спокоен, уверен себе,
По счастливой идет он судьбе,
Я же маюсь, метаюсь, бегу,
Но найти я себя не могу.
Все во мне, неопрятно, темно,
Скорбной жизни тяну я ярмо.
Жить на свете мне тягостно - ох,
Чтоб такой он, сверкающий, сдох.
Свидетельство о публикации №120041007510