Из апрельской переписки

                С. Ч.

Ты пишешь: я кофе пью с плюшкой и маслом
и сыром, положенным сверху на масло.
А небо в окне наливается красным.
Как странно: с тобою болтая о разном,

я вижу за несколько сот километров
твой скучный пейзаж и старух у подъезда,
облезлую кошку на лавке облезлой
и лужу, которую морщит от ветра.

Давай, расскажи, как вчера от соседа
к тебе одинокая мышь приходила
и грызла сухарик, тиха и безвредна,
пока ты лежал на диване без силы –

лежал и отыскивал десять отличий
вчерашнего дня от февральской субботы
и этого утра в безветрии птичьем
от утра две тыщи затёртого года.

Я тоже запуталась в буднях, как в бредне,
повисла на жабрах и дёргаю тельцем...
Мне нравится старое слово «намедни» –
оно помогает душою согреться

промежду вчера и тревожным когда-то.
Подумай, какое уютное слово, –
и медь в нём, и мёд переспелых закатов,
и медленный выдох травы августовой.

И сразу как будто у Бога в ладони.
А прочее – времени глупые шашни.
Всё станет намедни, что было сегодня.
Не горько. Не суетно.
И не страшно.