Я в них смотрю и погружаюсь в глубину

Я в них смотрю и погружаюсь в глубину,
Глубину перепаханной земляной борозды,
Всей в ямах и ссадинах.
Я остаюсь.
Пребуду в тепле их недр,
Укутаюсь в темный бархат,
Занырну, не касаясь дна, повисну в невесомости.
Так пройдет день, ночь, жизнь.
В недвижном глубоком безмолвии,
В тайне чумазых ночей и беспросветных тягучих твоих очей.

Ты ведь из тех робких, галантных, учтивых гор,
С кем познаешь себя настоящей женщиной.
Будешь восхищаться, обожать, боготворить, сходить с ума,
Любить, так фундаментально, по закону Ампера,
Всей душой.
А душа у тебя сплошь укрыта тоненькой пленочкой.
Той, что аккуратно улавливает самые щекотливые изменения состояний,
Что начинает мерно колыхаться еще до того, как становится слышно рваные звуки надвигающегося поезда.

Я еще не люблю тебя, но уже пишу.
Моя щека еще долго горела от поцелуя.
Ты был тем, кто не смог оставить этот поцелуй муслявой формальностью,
Одним из миллиардов подобных, ежесекундно раздающихся по всей планете.
Тех механистичных, пустых, видимых, но не осязаемых дружеских приветствий.
Ты перепрыгнул черту.
Я узнала.
Самый скованный человек в футляре оказался неформальнее свободных и беспомощных друзей.
Мы видели друг друга впервые, а ты уже дал мне имя своей вершины.
И объятие. Объятие Олимпа.

18.08.2015