Версия истории

                Рожденный здесь от родителей,
                Рожденных здесь от родителей,
                Тоже рожденных здесь.
                У. УИТМЕН
 Где Отчий гнев гнал сына к сыну своему,
 Там в страхе сын над сыном воцарялся.
 И грозный царский клик «Быть по сему!»
 Как «Выходи по одному!» передавался.
 
 А мать, как дочь, рожала сыновей,
 И сыновья кричали по цепочке
 То – «Не убий!», то — «Не меня убей!»
 И выходили в мир поодиночке.

 И старший сын отчаивался ждать
 И, страхом сына в темя пораженный,
 В душе решался сына убивать,
 Но убивал его новорожденный.

 Вставали погребальные костры,
 Входя огнем в промежность междуцарствий,
 И древо смерти сквозь надрез коры
 Толчками лило красный сок династий.

 И все по праву лучших из людей
 Убийца-сын и царь царю-убийце сыну
 Уготовляет нож рукой одних кровей
 И вероломно убивает в спину.

 О, страх! О, власть! О, путаница лет!
 Так мать отцов слезами заливалась
 Среди народа, алчущего бед,
 Что вид ее рождал в убийце жалость.

 А жалость — праведность, а праведник убит
 В борьбе за праведность по очереди правой,
 А царь-убийца телом сына скрыт.
 А сын покрыт непреходящей славой.

 До сей поры, как повелось, живмя  живем.
 Лишь возрастает скорость воздаянья:
 То пулеметным, то иным огнем
 Мир заливает жажду покаянья.

 Но время рек, несущих в лоне кровь,
 Как мать, рожденная кровосмешеньем,
 Отцу отцов дающая любовь,
 Грозится сыну новым воплощеньем.

 И сын, как сын, поправший сына плоть,
 Царит над прошлым, будущее зная:
 Что сын его успеет заколоть
 И сам погибнет, семя проливая.

 И страха страх всех грешных тяготит,
 Грех сыновей отцов простерся над землею...
 Отец-отец-отец отца отцов лежит
 Один без крови за душою.

 Цари, царящие едино над собой,
 Со страстью тело мира раскроили,
 Влекомые своей судьбою на убой,
 По размышлениям весь мир уже убили.

                1989