Жить осталось мне чуть-чуть

Жить осталось мне чуть-чуть,
Может быть чуть больше,
С каждым годом становлюсь
Я глупей и толще.

И глаза уж не блестят,
Как блестели раньше,
Когда мог я убежать,
От ментов всех дальше.

Был тогда я молодым,
Глупым и здоровым,
И, как рубль, только что,
В банке взятый, новым.

Рос тогда я, как сорняк,
На морковной грядке,
Мне, для светлого житья,
Было благ в достатке.

Жить хотелось мне, как всем
На земле счастливым,
И хотелось мне, как всем,
Быть родным и  милым.

В голове одни мечты,
Свет, тепло и радость,
И была во мне к труду,
И к ученью жадность.

Всем я был тогда хорош,
В жилах кровь кипела,
Мне хотелось испытать,
Всех ремёсел, дело.

И романтика была,
Со мной, всегда рядом,
Житие считалось мне,
Праздничным парадом.

Я тогда желал весь мир,
Обхватить руками,
И весь мир большой земли
Оглядеть глазами.

Тогда были дни светлей,
Небо голубее,
А пшеница на полях,
Выше и кучнее.

Снег тогда зимой белей
Был, был воздух чище,
И деревья зеленей
И, конечно, выше.

Тогда меньше было зла,
Скорби и печали,
А мою страну во всем
Мире уважали.

Было больше доброты,
Святости и счастья,
И убогим, и больным,
Нужного участья.

Тогда Родина моя,
Была величава,
Не вонзилось ещё ей,
В грудь предательств жало.

Тогда люд наш был мудрей,
Был и милосердней,
И работал на страну,
Он с большим усердьем.

И чиновники тогда,
Воровства не знали,
Честь и совесть и чины,
Они почитали.

Тогда были мы дружны,
Радостны и смелы,
И никто не мог отнять,
У нас, в счастье, веры.

Привередливых господ
Не было в помине,
Жили все одной семьей,
Были мы едины.

Был тогда народ един,
И к одной шёл цели,
Тогда не была еще,
Русь большой борделю.

Кем бы ни был по родству,
Делом, чьим натружен,
Армянин хоть, хоть таджик,
Ты стране был нужен.

Ну а нынче, даже мы,
Русские – изгои,
И живем мы на Руси,
Будто бы в неволи.

Да, те дни давно прошли,
Люди постарели,
А иные, в новом зле,
Жить не захотели.

Да и сам я не живу,
А лишь существую,
И в тоске на всё смотрю,
Так вот и бытую.

Нынче все у нас не так,
Все в стране уныло,
И работать на господ,
Всем давно постыло.

И от этого житья,
Горя нет предела,
От такого вот в стране,
Жизни передела.

И туман сей смуты ест,
Мои, в грусти, очи,
Добавляет он, как яд,
Моей плоти порчу.

Раньше все было не так,
Было жить всем проще,
Хоть не знали мы тогда
Про святые мощи.

Ныне купола церквей,
Где не весть, сверкают,
А вельможные попы,
Злато загребают.

Злато слепит им глаза,
Их в грехи ввергая,
Нет, не той они тропой,
По земле ступают.

А ведь наш Иисус Христос,
На всех нас взирает,
И теперешних владык,
В гневе, порицает.

Вот такая у нас всех,
У всех русских, доля,
Не достойное житьё,
А одна неволя.

Что же делать нам в стране,
Где все наизнанку,
Русский люд наш заключён,
Словно, мухи в банку.

Встану, громко закричу –
Люди, что такое,
И свой разум заключу,
В долгом, жутком вое.

Нет стремленья хотеть жить,
Жизнью наслаждаться,
И с мечтой – счастливым быть,
Радостно брататься.

В смуте жизнь, везде беда,
Что в дали, не видно,
Что в России так живут
Люди, мне обидно.

Может я, где и не прав,
Краски слов сгущаю,
Но на улице людей,
Хмурых я встречаю.

Жизнь – болото, жизнь – застой,
Вверх лезть нет хотенья,
И когда же снизойдёт,
На всех нас, прозренье.

Но во мне, в груди моей,
Сердце громко бьется,
И, я верю - наш народ,
Лучших дней дождётся.

Да, надежда есть у нас,
Что с колен Русь встанет,
И народ на новый лад,
Жизнь свою уладит.

Только нужно знать нам всем,
Кто нас угнетает,
И какой враг нашу Русь,
В пропасть мглы ввергает.