Признание в любви

Детство было счастливым. Мы вечно, куда-то переезжали. И в моей
душе, навсегда осталось желание уехать, увидеть, узнать.
Родные сердцу места. Исхоженные, полюбившиеся, глубоко
засевшие в уголках памяти.
Глухое,алтайское село Усть- Чарыш.
Изумрудные заливные луга с диким луком, и ароматным щавелем.
До сих пор кажется,что ничего нет на свете вкуснее.
Холодноватая синь неба, ощущение безбрежного простора и воли.
Белоснежные венчики калины, над обрывистыми, осыпающимися оврагами.
К ним, строго-настрого мамой запрещено бегать, особенно в пасмурные дни.
Заросший кувшинками пруд.Эти,сказочно красивые цветы.
Боже упаси,нельзя рвать,потому что они русалочьи волосы,
Украшенные к свадьбе нежными,кипенно-белыми лепестками. губить их грех.
Вносить страдание в природу-двойной грех.
Зеленовато- прозрачная вода, в которой видно дно
и снующих,серебристых рыбёшек,
Медленно, покачивающиеся стебли водореза и кувшинок
Действительно, навевали какой-то благоговейный ужас перед глубиной и таинственностью.
Меня, всегда тянуло к запретному. На старом погосте кресты в стороне,
Отдельное место для проклятых душ. Почему?
И удивление- божьей и людской жестокости.
Откуда-то, зародившееся внезапно сострадание,
Заботливо и трепетно, пересаженный на заброшенный бугорок первоцвет.
Искренние слезинки на позабытый всеми, ветхий крест.
Старенький домик, деда Головы и бабки Ульяны.
Колодец с покосившимся срубом,
И с необыкновенно чистой, стылой водой от которой ломит зубы,
Но хочется пить её и пить. Тёплый, как живой кусочек сотов.
С янтарными, закупоренными капельками мёда.
Дар, деда Головы за спетую от начала до конца песню.
В этот дом, до самой крыши обвитым хмелем
И единственную комнату, кроме меня, никто не вхож.
Раскулаченные, изгои. Их дом односельчане обходили.
Самих хозяев сторонились. Кто они и откуда, никто не знал.
А я помню и строгие лики святых в красном углу,
И русскую печку с раскалёнными кирпичами,
На которых выходила меня баба Уля от воспаления лёгких
Стол с солонкой и причудливо вырезанном на ней рисунком.
А на лавке, всегда два ведра воды в одном из которых, плавал красуясь,
Лёгкий берестяной ковш.Никогда, не видела вёдра пустыми,
Или  до половины наполненными. Всегда до краёв!
Обречённые на одиночество старики, самозабвенно любили меня.
Вкладывали, внушали бережное отношение ко всему живому.
Учили, приветствовать сороку, которая принесла благую вестку
И посочувствовать плачу одинокой перепёлки: "Ишь, кричит бедная,
а кому жалится-то? Бог весть! И радоваться ласточке, слепившей
Гнёздышко над дверью,которое обязательно надо охранять
От "божьих платочков"подросших котят.
Учили, чтить обычаи. Объясняли, знакомили с народными приметами.
Старообрядцы. Их суровый и гордый дух, равнодушие к обогащению.
Умение довольствоваться малым, радоваться тому что есть,
Впитались в меня навсегда. Эти люди в сущности, чужие мне,
Остались светлым воспоминанием в моей памяти,
Животворным источником добра, и сердечности.
Пронзающая боль и горечь их судьбы, именно теперь, когда
Моя собственная жизнь идёт на убыль, оживает во мне
Удивляя чистотой, мудростью, и всепрощением.
Постоянная, неутолённая жажда простора и сейчас, не отпускает меня.
Замечательные протяжные песни. Я бегала,слушать их босиком за деревню.
Ни одной песни, не слышала, чтобы пели в доме
На улице, в поле,на покосе, на реке, где угодно, но на воле!
Деревенских гармонистов,певцов и певуний я боготворила,знала всех до одного.
Вечера были длинными и загадочными, они пахли то черёмухой, то мятой.
Или,свежим хлебом из деревенской пекарни.
Солнце, садилось долго и медленно.
А если мы дожидались наступления ночи на берегу Чарыша,
То закат так искрился, так переливался на воде,
Что всё вокруг, казалось волшебством.
Необыкновенный праздник красок!
А вот поутру, на широком плёсе реки, расстилался туман.
Плеск волн. Рай!Торжественная красота родной земли.
Её душа трепещет во мне, превращается в радость.
Дарует силы и желание жить,
Снова, как в детстве,начинаю дышать Фетом,Тютчевым, Есениным,
Воскресает всё лучшее, оживают забытые лица,
Любовь становится потребностью.
И чудится мне, что стою я на высоком берегу Чарыша,
Лёгкая волна серебрит даль,мою неизведанную даль...