Подмена русского для русских...

Подмена русского для русских –
Быть русским, только без Христа:
Не крест нести дорогой узкой,
Но той, что славит пустота.

На поводке тупых желаний
И с верой, кажется в себя
Плестись и стать последней дрянью
Весь мир в предательстве губя.

Об этом «знал» Сергей Есенин
И Горький на ухо шептал…
Володин голос прокричал…
Но тяжелы златые звенья

Напрасной славы, ночь темна
Для тех, с кем шутит сатана.


                *


Приспособленцы-торгаши,
Что были выгнаны из Храма,
Вновь получают барыши.
У них особая программа:

Людским потворствуя страстям,
Талант используя священный,
Они в корзинке прегрешений
Подарочек готовят нам.

Мы за него такую цену
Заплатим… Боже, упаси!
Когда его с бесовской сцены,
Что стала на Святой Руси

Получим в руки? Прямо в душу.
Чтоб беса видимого слушать,
Потом невидимым отдать,
То, что дарует Благодать.

А все так просто: мат и ад –
Понятья однокоренные.
Они над Матушкой Россией
Эфиром вкрадчивым висят.

Они нашли его такого.
Он русский? Скажешь! Человек?
-«Он для народа сплошь больного
Горячий сочный чебурек!
Не мерзок он им и не страшен.
Сожрут. И будут вечно наши!».

Хам торжествующий стучится к нам:
-«Ну как вы без меня тут поживали?
Давайте оторвёмся! Трали-вали!»
…Угар челкашный, выпяченный срам.

Теперь одет в костюмчик дорогой
Хозяйскою заботливой рукой
Он для «пигмеев» - новая элита,
А для Руси – разбитое корыто.

                *

Они нарисовали «душу».
Почти что русскую. Почти что…
Но без Небесного Царя…
И тот двойник шагнул навстречу
Из тьмы зеркального провала.
И не ожгло секундной мыслью.
Мгновенным страхом не объяло.
Привыкнув чувствовать «душевно»
Мы не заметили подмену,
Духовной сладости не зная
Мы сладко спим в мирском корыте,
И снится нам не наша жизнь….

И боль, и грусть, и воздыханье,
Все струны, уголки и скрепы…,
Тепло саможалейной ноты,
Проникновенность тонкой лести,
Вся ширь безумного разгула,
Надрыв и хрип предсмертной песни,
Вселенная земной любви –
Всё в этом «русском» двойнике.
Да он почти что и не чёрный.
Ну только может быть загар,
Какой бывает после лета,
Что проводил на сенокосе…
Улыбка тёплая, простая,
На теле белая рубаха,
Но только… Только без креста.
И что-то странное во взгляде:
Какой-то «Врубель-а-ля-рюс»…
О! Эта неземная грусть!...
…Костяшками чужими – хрусть!

Его Инонию поёт
Такими злыми голосами
Над морем черным и бездонным
Собранье аггелов и им
Подтягивая как может
Усатый вторит Буревестник.

Двоим из них он сам являлся,
Да только в нетоварном виде.
Другой хранил его портрет
Всю жизнь пред ним «благоговея»
И называя: «черт иваныч».

А мы… таланту поклонились,
Простите, гению наверно.
Вот – идол разума мирского
Без них он жить никак не может.

Но коль зовёмся – христиане,
То всё… должны тогда отвергнуть,
Что было мило и приятно.
И заново принять лишь то,
Что в свете Истины, по Духу
Достойно этого принятья.
Иначе, в сети компромисса
Свой слабый разум заведём.
И что тогда мы обретём?
Мужайтесь! Господи помилуй!

                *

О, эта неземная грусть!
И лицемерное страданье –
Гордыни сладострастных уз
Трагично-пьяное рыданье,
Предсмертных воплей толкотня
Для мира – гениальный номер
Больной певец давно уж помер….
…Но ядовитая брехня
До слёз похожая на правду
Рождает внутренний туман
И жизнь меняет на стакан,
И рвёт сердечную петарду!..

Кто это кроток и смирен?!
Господь – Творец и Вседержитель!
И тот, кто страстию пленен,
Не ощутив её подмен,
Не разодрав проклятый плен,
Войдёт не в Божию обитель.
Мирского чаянья любовь –
Вражда и отчуждённость Богу….
Но обрываясь вновь и вновь,
Надменную отвергнув кровь,
Ты к бою душу приготовь,
Шагнув на скорбную дорогу

P.S.

Ох! Не хотелось мне конечно
«Обкусывать стопы гигантам».
Да только… идолопоклонство
Должно быть в прах обращено.
И если в жизни человек
От Бога волею отрёкся,
И не раскаявшись «ушёл»
«Захлопнув двери за собою»,
То как молится за него?..
Конечно знает только Бог
Минут последних откровенье.
Он судия! А что же мы?
Как дети малые в лесу.
И только «Господи помилуй!»
Сквозь непролазную чащобу
Душе прокладывает путь.