Михаил

Это было в сентябре
Года тридцать седьмого,
Когда Сталин озверел,
Когда расстреливали без разбора.

Жил и трудился в Почапе мужик –
Михаил Петухов.
В 37-м уже почти старик,
А дом полон птенцов.

Он был старостой в
Троицы Живоначальной церкви,
Ездил к Калинину в Москву,
Когда закрыл её большевик,
Просил церковь вновь открыть.
И ведь открыли!
"Вот так нужно жить!"
(Родители детям Михаила
В пример приводили).

Трудолюбива и сыта была их семья,
Пелагея (его жена)
Трудилась с ним всю жизнь
Но начали таких, как они,
Чекисты без жалости грызть.

В августе тридцать седьмого
Возвращался Михаил с работы –
Корчевал деревья он
В семьдесят два года.

Подходил он уже к дому.
Как вдруг явилась при УНКВД
Особая тройка.
И спросили у мужика честного:
–Вы глубоко верите в Бога?
–Да.–ответил им Михаил,
Не побоявшись
Расстрельного приговора.
Его избили, к лошади привязали
И тащили нового святого
Семнадстать вёрст
По родным далям.

Потом увезли Михаила
В Ленинград
(На Литейный проспект).
Его, как и всех,
Осудили по 58-й статье,
И никто из внуков-ребят
Не знал, что стало
С кормильцем в их семье.

И шестого сентября
Он в последний раз
Встретил рассвет,
Убили старого богатыря
В Левашовской пустоши
В возрасте 72-х лет.

Пыталась дочь Анна
Узнать об отце хоть немного,
Но грубо ответил ей
Убогий чекист-секретарь:
"Отправлен в Калым –
Молиться Богу"...

И много их было –
Таких Михаилов по стране,
Которые погибли за веру и Бога,
Которые до конца
Приносили хлеб семье.

И да, многих из них
Реабилитировали,
Но от этого не легче никому,
Ведь решениям о расстрелах
Когда-то аплодировали.

Страшно до слёз представлять,
Что было в сентябре
Года тридцать седьмого,
Когда Сталин озверел,
Когда расстреливали без разбора.