Тело и дело нечто в стилистике Маяковского

Будильник
         благим матом
                орет чуть свет,
И я подскакиваю в постели,
                как ужаленный.
А город уже на ногах,
                не спит,
Вовсю пахнет кофе и картошкой жареной.

Пахнет,
       зовет,
            оголтелый,
                вперед,
Въедается в мозг
                лозунгами эзотерическими.
С плаката на стенке йогин-брамин
Пялится на меня
               и хихикает саркастически.

Зарядку,
       как известно,
                надо делать с утра.
Под стулом – немым укором
                гантели.
Да только в голове
                сплошная мура
И ноги двигаются еле-еле.

И шепчет какая-то гадина
                изнутри:
«Да плюнь на все.
                Поспи.
                Что изменится?
Ну, займешься делами
                позже на час.
Само как-нибудь
               перемелется».

Но я с ленью борюсь и,
                будто бульдог
Бросаюсь
        на покрытые пылью гантели.
Чтоб мистер Олимпия от зависти сдох,
Чтобы девки соседские
                офонарели!

Встаю после этого
                отважно под душ.
В теплой воде нет резона!
И я, врубив ледяную,
                что есть силы ору,
Будто стадо моржей
                во время брачного сезона.

Но время бежит,
              и я вслед за ним.
Накидываю рубашку, с разгону запрыгиваю
                в брюки.
И внутреннюю себе установку даю:
«База, я первый.
                К бою готов.
                Давайте взлет и…
                держитесь, суки!»

Выплескиваю в рот стакан чаю,
Заедаю бутербродом
                с сырокопченой отравой
И вот начинается пилотажная практика –
Я за рулем. Вспоминаю,
                где лево, где право.

Гаишник-скотина.
                Маятник эмоций,
Потом - продолжительные дыхательные упражнения,
И я соплю, что твоя
                паровая машина –
До тошноты и почти полного
                головокружения.

Наконец вбегаю в контору,
                даю всем разгон.
Для профилактики, начиная с секретарши.
А после уже иду
               по старшинству,
То есть долго выясняю, кто из них старший.

К одиннадцати,
              прооравшись на весь белый свет,
Заканчиваю тем самым разминку,
Потом минут двадцать
                медитирую на потолок,
Откинувшись на мягкую
                кресла спинку.

Набравшись сил,
               еду к издателю,
Который полгода мурыжит мою книгу.
Узнав же,
         сколько он мне предлагает,
Со злым спокойствием показываю ему
                фигу,

Затем заставляю съесть договор,
Для меня его юротделом
                подготовленный
После чего следует хук слева
                и апперкот –
И противник падает,
                полностью обескровленный.

С трудом встает
               и, благодаря за урок,
Подписывает все на моих условиях.
Я немного добрею,
                обещаю доделать в срок
И даже написать предисловие.

На радостях еду с приятелем
                в баню.
Паримся яростно,
               как черти в пекле.
А он рассказывает,
                будто в Исландию ездил
И даже был
              на вулкане Гекле.

Истосковавшись по музыке чувств,
Заказываем,
          раззадорившись,
                местную капеллу…
Приходят массажистки
                и дуэтом поют
Гимн моему
          распаренному телу.

Выпив пивка
           и отведав свежих раков,
Беседуем с час о политике
                довольно мило…
Выхожу из бани, облегченный
                на двести баксов
И с рожей красной,
                как зад гамадрила.

До вечера,
          злясь на весь мир,
Дописываю книгу,
               словно сваи в клаву
                вколачиваю.
К шести, окончательно одурев,
Это
   ненавистное дело
                заканчиваю.

Вспоминаю, что новой знакомой
                вчера обещал
Сводить ее в театр оперетты.
А та намекнула вроде бы
                что
Не прочь отдаться за это.

Ну, как бы не прямо
                и не сразу потом,
А в целом,
          в перспективе…
Мол, чтоб все изящно,
                чтоб свечи, цветы…
Общение на позитиве…

Ну, надо, так надо,
                звоню и бубню,
Стараясь подыскивать слова покрасивей…
Потом два часа
              на спектакле сплю
Под визгливые изощрения
                сорокалетней Сильвы..

Довожу до дома,
               и отложив ночь любви
                на потом,
Вяло целую свою даму
                в щечку.
Потом иду прочь, чувствуя себя грузчи-
                ком,
Весь день в порту
                ворочавшим бочки.

До базы добравшись,
                без хвоста и шасси,
Как будто летчик Гастелло,
Иду на таран
            и из последних сил
На кровать бросаю
                свое обессиленное тело.

И думаю, засыпая:
                «Чтобы тело питать,
Силища нужна
            неимоверная…
А ведь некоторые говорят,
                еще есть душа…
Наверное есть…
              Наверное…»