Поэма Христа

Передо мной Христос, цветущий белоснежный,
Как ландыш утренний на сумеречном льду,
Я слышу дух восторженно безбрежный,
Я повинуюсь силам, что кричат "Ау!"

Встревожен ты, и на лице
Лишь вырезаются морщины:
На венецианском изразце
Их словно бы секли и били

Смотрю я в твой суровый образ,
Прощён слепой, прощён калека
И ты готов нажать на тормоз,
Чтоб гнев мой усмирить до века.

Но гнев мой праведен и зол:
Тебе кто служит — тот ханыга:
Клеветников кладет на пол,
Как будто мрачный забулдыга

Я не питаю яда зла
К заблудшим в церковь лицемерам,
Мне жаль лишь Господа, тебя,
Что попустил им быть примером

Чужой карман — пустая доля,
Не мне корить духовный сан:
Я знаю, ты послал другое —
Любить всех нас, как дюжий Пан

Теперь смотрю в одну дорогу:
В дорогу лести и интриг,
Смотрю, как собирают строго
По закоулкам всех расстриг

Они толстеют, заправляя,
Свой лоб в тяжёлую скуфью,
Молитвы славно призывая,
Не забывают и про мзду

У нас в порядке: отчисленья:
На купол, храм или собор,
И нескупые подношенья,
А, проще говоря, побор

В год трудный, жёсткий и нелепый
Священный сан ушёл в кусты:
Ему б молиться благолепно,
Ан нет: карманы, что козлы, пусты.

И в грешной этой пустоте
Я прозреваю смысл быта
И замечаю иногда в Христе
Жизнь — у разбитого корыта

В корыте ты рожден когда-то:
Гонимый всеми и всегда,
Тебя присвоили ребята
Из банды Ленинградского двора

Ты стал коммерческим товаром,
Тебя штампуют да клеймят,
Реклама пышет самоваром,
В котором варится "Свят, свят"

Молитвы их тебе приелись,
Они привычны и грешны,
Святые крепко засиделись,
Пока штаны ещё целы

Христос, о как на это смотришь?
На наш разгул, тоску и страх,
Ужели вправду не находишь,
Чем стоит толпы расстрелять?

Но ты и благ, и милосерден,
Базука не к лицу тебе,
Ты, как Овидий, был бы беден
В своей печали при венце

Я твой венец покрою плачем
И скорбью о родной земле:
Мне стыдно, Господин мой отчий,
Что дом твой — крестик на стене

Он опустел людьми и духом,
Зато наполнил свой карман,
Тебе оставил землю пухом,
Чтоб завести большой шалман

Ты смотришь грустно и устало
На танец жизни и людей,
Порою мягко вразумляя
Таких зажравшихся детей

Я не могу с тобой проститься,
Мне дорог ты и крестный путь,
В какую дверь теперь уж биться,
Чтобы увидеть мира суть?

Сам Босх и Брейгель оглянулись,
Увидев наш глухой порок,
И из гробов они вернулись,
Чтоб отмотать тюремный срок

А церковь все стоит и дышит,
Всё запрещает есть и пить,
И крест серебряный колышет,
Не размышляя, как ей быть

Нужда людей в духовном мире:
Но предлагают лист услуг:
Здесь продали, а там — спалили,
Собрав копейку за недуг

За эту правду называют
Тебя опущенным козлом,
Лишь тюрьмы наши поспевают
Умножить то, что было злом.

А я бреду в песках Голгофы,
И крест свой не могу найти,
О Господи, да эти строфы —
Лишь часть отважного пути

Пусть заплюют и завоюют
Меня своим тугим гуртом
Истопчут словом, измалюют,
Пузатым от веселья ртом

Так церковь любит делать часто:
Всех грешников, всех несогласных
Топить в советском унитазе,
Подняв стульчак небезопасно

Окончен день, врата закрыты,
Алтарь покрыл приятный дым,
Христос дал для битья ланиты,
А я к ногам припал, как сын

Не в силах вынести презренье,
Я совесть бедную искал,
Я ткал ее, боясь равненья
На мерзость, подлость и обман

Но вот рубашка ближе к телу,
По росту век я подбирал,
Осталось только в жизни дело:
Чтоб другу и себе не врал

И так я церковь поминаю
В словах неловких и седых,
Да свое детство вспоминаю,
Гоняя голубей слепых

Теперь несу я голубь мира,
Чтоб жадность отлетела вниз,
Моя устало-злая лира
Очистит землю, словно бриз

Господь погиб, укрыть бы платом,
От праздных уличных повес
Но за него — двойная плата,
За каждую услугу — пенс.

Я не найду деньжат в кармане,
Но я молю давным давно
О том, как матерям в Беслане
На церковь было все равно

Прости меня, великосердный Бог,
Твоей любви не смог постичь,
Я шарюсь по земле, как волк,
Ищу подстреленную дичь

Вот так проходят жизни строки,
Вот здесь и ужас бытия
Я сам усталой смерти брокер —
Ищу обменник для себя.

Апрель 2020