ukochany przyjaciel

Я взял на себя, тот мертвородящий грех, что тонет в провинциальном море,
бичевание за ежедневный лампадефор,
мальчик-вор укравший чужое,
чуждость и чужеродность,
чудившиеся чувства ,
чуть-чуть чудотворцы,
мертвое меряет полемично в поле полемархов-трифолей               
                улей,
                что
                болен, изморен
                болтун, эффект Холла
                болван - анаболик               
                асболан в бандероли
сел, стал следом простынным,
простывшим кузнецом, кующим цепи
нашей воли, волок съевший тысячи кораблей своим пряным ртом,
съел свинец, цинк, железо, вольфрам и кобальт,
раскинулся красным рядном мой лучший друг, тот что перестал быть другом и паном,
зарезанный виноградом, оидиумом накормленный, улыбающийся как серая гниль,
пахнет сеном, лозой, кормом, хлевом, пальцами в молоке,
сетчатая пятнистость в бегущих глазах довела до смерти век канифоли,
осталось тебя очень мало, мой друг, ты не нужен, не пан, мой мёртвый волох,
убивал тебя со слезами или улыбкой,
пучок последних колосьев, торчащих земляной бородой из-под родственных век,
последних улыбок так мало, незаметная мать подкралась - генеалогии венозной ошибкой,
и недавно я жил в твоем животе, кровяной жгут, младенец и взрослый,
в волосы упавший тёмный парсек,
Волх,
вернее ты мог бы им стать, в будущей вере в свою горящую жизнь
волк,
волосы твои зажевал, зубами великого небесного чуда
волшба великой женщины с черными пальцами и большой грудью,
вълхъв
вольет твой тёплый труп в реку, где уже все наши знакомые и родственники
через сорок дней
тебя все забудут
мой
друг.