Отчаянно смелой

Блиновой К.М. посвящается

За окнами звёзды дрожат в неводах.
А ей снится (время не лечит)
Тот бой над Орловским плацдармом, когда
6 «фоккеров» вышли навстречу.
От первой атаки, потом от второй
Она увернуться успела.
Пошла в наступление, ведь не впервой
Быть в небе отчаянно смелой.
Но вдруг загорелся её самолёт
И резко пошёл на сниженье.
Хоть есть парашют, но здесь вражеский свод
И 10 секунд на решенье.
Достав пистолет, побежала к леску
С надеждой на случай и Бога.
Фашисты оттуда, стреляя, бегут –
И ранена Клавдия в ногу.

Плен – значит допросы, побои и вновь
Допросы, концлагерь как жало.
Узнали: отсюда не очень давно
До тысячи пленных сбежали.
Два дня как два года. Но вот в эшелон
Загнали, везти чтоб на запад.
А лётчиков (надо ж!) в отдельный вагон,
В товарный толкают внезапно.
Охранников-власовцев в тамбуре ор.
И пленные ножик достали.
Отверстие вырежут, сдвинут запор –
На полном ходу вылетали.
Потом на земле впятером собрались
И шли без дорог две недели.
Когда на пределе к своим добрались,
От радости даже запели.

А их ждал концлагерь, советский уже.
Допросы, допросы, допросы.
И норы во рву. Нет спасенья от вшей.
Покрыта вся кожа коростой.
Но это начальный этап, а потом
Дорога до зоны, как вечность.
На Курском вокзале вдруг грянет, как гром,
Проклятий волна, дух калеча.
Подольский спецлагерь. Ворота. На них
Был ящик почтовый – и быстро
Клавдия письмо бросит, чтобы проник
О ней в полк родной знак, как выстрел.
Потянутся дни. Вновь подъем и наряд.
Все строем идут на работу.
А силы здесь столько удержано зря,
Что выть от бессилья охота.

Но вдруг в октябре самолёт прилетел
И Клаву Блинову увозит.
Василий, сын Сталина, тот беспредел
Нарушит – от радости слёзы.
Он помнил, как к ним пополненье пришло.
Четыре средь них необычных.
Девчата! Но есть в них бесстрашье и злость –
Проверил Клещёв* это лично.
Сражались отважно девчонки тогда
В боях на полях Сталинграда.
Нечаева Клава погибла – беда!
И смерть кружит коршуном рядом.
Василий, как все, о девчонках болел,
На курсы хотел их отправить.
Они отказались, в боях став лишь злей.
Медаль «За отвагу» им дали.

Но всё продолжалась, зверея, война
И лучших подруг уносила.
Когда из четвёрки осталась одна,
За всех Клава мстила и мстила…
Вернувшись в свой полк, до Берлина дойдя,
Немало ещё повидала.
За храбрость чуть позже опять наградят.
Два ордена – это немало!
Как много воды с той поры утекло!
И всё, вроде, в жизни отлично,
Хотя вслед за мужем уехать пришлось
Ей в Киев – тогда не столичный.
Но только вот снится (что делать с собой?
Нет горестней, видимо, груза!)
Вновь тот роковой и отчаянный бой
За счастье народов Союза.
_____________
*Клещёв И.И. – командир 434-го истребительного авиационного полка