Несколько стихотворений Томаса Гуда одним файлом

============================

ИЗ  ТОМАСА ГУДА ОДНИМ ФАЙЛОМ
С английского: переводы, переложения, вариации, стихотворения по мотивам

============================

Об авторе по Википедии и по http://englishpoetry.ru/F_Hood.html

Томас Гуд (англ. Thomas Hood; 1799 -- 1845): английский поэт, юморист и сатирик.
Родился в Лондоне в семье книготорговца-издателя. В возрасте 14 лет оставил школу и был отдан в
торговую контору, принадлежащую другу семьи. Но очень быстро сидение за конторкой сделалось
ему невыносимым и Гуд бросил работу, чтобы начать учиться на гравера. Навыки, полученные во
время учёбы, ему пригодились впоследствии, когда он сам иллюстрировал свои сатирические стихи.
Писать Томас Гуд стал ещё в раннем возрасте, сотрудничал с различными провинциальными
газетами и журналами. Профессиональную писательскую деятельность начал в 1821 г. в качестве
помощника редактора одного лондонского журнала.  В редакции познакомился и завязал
приятельские отношения с Ч. Лэмом и Х. Кольриджем.
В 1825 г. Гуд женился, и вскоре вышла его первая книга "Оды и Послания", написанная
в содружестве с Д.Х. Рейнолдсом, другом Джона Китса.  Затем он издал несколько
юмористических сборников, которые имели большой успех у публики.
Гуд нередко использовал различные языковые приёмы вроде каламбуров и игры слов.
Несмотря на проблемы со здоровьем, в 30-х годах XIX века Гуд издавал журнал, в котором
остроумно высмеивал события тех лет. Он является автором нескольких сатирических поэм.
Однако мировую известность Томасу Гуду принесла социальная лирика, к которой он обратился
за несколько лет до своей смерти, когда болезнь уложила его в постель.
Стихотворения "Песня о рубашке", "Сон леди", "Мост вздохов" и др.,
описывающие бедственное положение трудящихся классов, наполненные состраданием
к беднякам и несчастным, были переведены на все европейские языки.

============================


Переведены следующие стихотворения:

Сказочная ладья   "A lake and a fairy boat"
Предчувствие    Anticipation
Неверная Нелли Грей    Faithless Nelly Gray
Прежде и Теперь    Past and Present
К вышивальщице   "O Lady, leave thy silken thread"
Руфь    Ruth
Фея Снов    The Dream Fairy
Ундина    The Water Lady
Холодной Красавице    To A Cold Beauty
К одному Энтузиасту   To An Enthusiast
Строки в альбом    Verses Written In An Album
Цветочные часы    "Welcome, dear Heart"


============================
============================
============================
============================


Томас Гуд.
Сказочная ладья

Вот сказочная ладья,
Над озером лунный дым.
Играючи ты и я
От злых драконов умчим!

Белы' на тебе шелка,
А бисеренки вразброс
Как капельки молока
Блестят в завитках волос.

Но взрослая жизнь трезвей
Фантазий далёких лет.
Волшебных палочек фей --
Я знаю -- в ней больше нет.

-----------------------------------------------

От  переводчика.
Вариация на тему
этого стихотворения

Сказочным озером мирно плывёт челнок,
Ясно сияет над озером лунный свет.
Весело нам скользить, и простор широк,
И ни драконов, ни демонов рядом нет.

Сне'га белей, шелестят на тебе шелка,
Медленно плещут вёсла, а воздух тих.
Точно блестящие капельки молока
Искорки жемчуга в чёрных кудрях твоих.

Озеро, лодка, месяца колдовство...
Где они, где? Мы стали теперь взрослей.
С нами уже не случается ничего
По мановенью волшебных палочек фей.

-----------------------------------------------

Подстрочник этого стихотворения выглядит
в меру моего понимания как-то так:

Озеро и сказочный чёлн
(чтобы) плыть в ясном лунном свете,-
и (вот) весело мы понесёмся
от драконов, которые сторожат нас здесь.

Твое платье будет из белоснежного шелка,
а нитки восточного жемчуга,
как паутинки, обмакнутые в молоко,
сплетуться с твоими вороными кудрями!

Красные рубины покроют твои руки,
и брильянты станут твоим приданым.- 
Но феи сломали свои волшебные палочки,
и мечтание потеряло свою силу!

Это довольно красивое стихотворение кажется несколько загадочным.
Комментатор на английском сайте 
полагает, что здесь показан переход от наивных детских фантазий к более
взрослому восприятию, и что автор говорит об этом с сожалением.
Я склонен согласиться с этим объяснением за неимением лучшего.
Во всяком случае, в этом русле выполнены мой перевод и моя собственная вариация.

*********************************

Thomas Hood.
* * *

A lake and a fairy boat
To sail in the moonlight clear, -
And merrily we would float
From the dragons that watch us here!

Thy gown should be snow-white silk
And strings of oriental pearls,
Like gossamers dipped in milk,
Should twine with thy raven curls!

Red rubies should deck thy hands,
And diamonds should be thy dower -
But fairies have broke their wands,
And wishing has lost its power!

============================
============================


Томас Гуд.
Предчувствие

          "Грядущие события отбрасывают свою тень назад"*

Виденье мне явилось ясным днём:
Отчаянье и горесть были в нём,
И на моих щеках остался след
Солёных слез, когда грядущих бед
Почудилась мне траурная тень,
Хоть в тот апрельский мирный тёплый день
Печали вовсе не было в цветах,
Ни в звонких песнях хлопотливых птах,
Ни в яблонях, где завязи в росе
Чуть розовея, раскрывались все,
Ни в муравьях, ни в мушках золотых,
Ни в мельтешеньи и в жужжаньи их.
И также вовсе не была грустна
Под сенью молодой листвы Она,
Когда прозрачной тени кружевцо
Листы бросали на ее лицо.
О, сколь под безмятежностью чела
Улыбка кротких глаз её светла,
Какая в них безгрешная любовь,
Как алая просвечивала кровь
В её ладони узкой на свету,-
Я помню всё!... Но страх в секунду ту
Казалось, воздух вдруг оледенил.
Чем радостней всё было, тем,- я мнил,-
Всё было безысходней.
                Тень беды
Застлала свет. Цветущие сады
Не трогали души. Любой бутон
Как будто потерял свой нежный тон,
А птичьи свисты, трели, фистулы
Все были слишком, слишком веселы.
Так неужели все красоты дня
Я сам придумал?
                Впереди меня
Как черный стражник, заступивший пост,
Под солнцем Смерть стояла в полный рост.
И тень свою бросала в сад она,
И заволакивала пелена
Всё, всё округ, покуда милых глаз
Во тьме могильной отблеск не погас...

------------------------------------------

От переводчика.

* Эпиграф, очевидно, взят из одного знаменитого стихотворения
шотландского поэта Томаса Кэмпбелла (1777 - 1844)

*********************************

Thomas Hood.
Anticipation

                "Coming events cast their shadow before."*

I had a vision in the summer light—
Sorrow was in it, and my inward sight
Ached with sad images. The touch of tears
Gushed down my cheeks:—the figured woes of years
Casting their shadows across sunny hours.
Oh, there was nothing sorrowful in flowers
Wooing the glances of an April sun,
Or apple blossoms opening one by one
Their crimson bosoms—or the twittered words
And warbled sentences of merry birds;—
Or the small glitter and the humming wings
Of golden flies and many colored things—
Oh, these were nothing sad—nor to see Her,
Sitting beneath the comfortable stir
Of early leaves—casting the playful grace
Of moving shadows in so fair a face—
Nor in her brow serene—nor in the love
Of her mild eyes drinking the light above
With a long thirst—nor in her gentle smile—
Nor in her hand that shone blood-red the while
She raised it in the sun. All these were dear
To heart and eye—but an invisible fear
Shook in the trees and chilled upon the air,
And if one spot was laughing brightest—there
My soul most sank and darkened in despair!—
As if the shadows of a curtained room
Haunted me in the sun—as if the bloom
Of early flow'rets had no sweets for me,
Nor apple blossoms any blush to see—
As if the hour had brought too bright a day—
And little birds were all too gay!—too gay!—
As if the beauty of that Lovely One
Were all a fable.—Full before the sun
Stood Death and cast a shadow long before,
Like a dark pall enshrouding her all o'er,
Till eyes, and lips, and smiles, were all no more!

============================
============================


Томас Гуд.
Неверная Нелли Грей --
Душераздирающая баллада


Бен Баттл* вояка храбрый был
И опытный зело.
Но как-то раз ему ядром
Мослы оторвало.

Когда его тащили в тыл,
То он хрипел едва:
"Бен Баттл спалился... и теперь
Палите вы, братва."

Умелец лекарь полковой
Ему приладить смог
Два деревянных чурбачка
На место бывших ног.

Была невеста у него,
Девица Нелли Грей.
Вот на своих ходулях он
Решил податься к ней.

Но та его не приняла,
И на смех подняла,
А разглядев, что сталось с ним,
И вовсе прогнала.

"Ах, Нелли Грей -- где', Нелли Грей,
Привязанность твоя?
Был красный люб тебе мундир,
А не Бен Баттл, не я!"

"Тот Бен был хват, и с ним себя
Ровнять ты не моги.
Ведь нынче у тебя, солдат,
В могиле две ноги.

Вернись ты цел и невредим,
Ты быть бы мог со мной,
Но ты обрубок от колен --
Тут коленкор иной".

"О Нелли Грей, о Нелли Грей!
Лишиться мне пришлось
По долгу службы ног моих
В боях за Бадахо'с.**"

"Кто посылал тебя в огонь,
Кто вёл тебя в бои,-
Пусть те и воздают тебе
За подвиги твои."

"Я чую, Нелли, тварь, что ты
Меня списала в брак,
Поскольку новый кавалер
Влез в бывший мой башмак!

Когда б совсем тебя не знать,
Я так бы не сомлел.
Меня вконец добила ты,
Прощай навеки, Нелл!"

Он ковылял от милой прочь
И думал о былом.
Казалось, что душа его
Завязана узлом.

Он перекладину сумел
Верёвкой обернуть,
Просунул голову в петлю,
Повременил чуть-чуть;

Потом копыта отстегнул,
Копыта оземь -- бряк...
И поболтавшись на весу,
Скопытился бедняк.

На тело мертвое его
Наткнулись, погодя.
Солдат был твёрже и прямей
Железного гвоздя.

На перекрёсток двух дорог
Зарыть его снесли,
И в этом месте вбитый кол
Торчит из-под земли.

-----------------------------------------------

От переводчика.

* Баттл (как зовут героя) -- это по-английски битва, бой, сражение, драка...
  одним словом -- некая баталия.

** Бадахо'с -- город-крепость в Испании на границе с Португалией.
Имел важное значение во всех войнах на Пиренейском полуострове.


За стихотворения, подобные этому, Т. Гуд, как пишут, был особенно ценим современниками.
Живая речь пересыпана игрой слов и каламбурами в духе черного юмора, теперь, по
прошествии стольких лет, возможно, не всегда понятными даже соотечественникам автора.
Тем более затруднительно передать их в переводе.
Реалии, вероятно, тоже не во всём ясны.
Например, в последней строфе оригинала сказано, что у тела самоубийцы собралось
с дюжину людей.  А потом его зарыли на перекрёстке и вбили кол.
Это вызвало недоумённый комментарий одного английского любителя поэзии:
"Я не знаю, почему эти люди были у его трупа, однако я бы предположил, что упоминание
о торчащем из земли шесте связано с тем, что в то время самоубийц вывозили далеко...
и без церемоний хоронили с колом, вбитым в их тело."
На это другой участник небольшой дискуссии замечает:
"Я всегда думал, что те люди, о которых шла речь, были присяжными ко'ронера
(следователя по делам, связанным со смертью).
Если солдата хоронили на перекрестке, то м. б. там торчала деревянная вешка
дорожного указателя?.."

.... И т.д.

*********************************

Thomas Hood.
Faithless Nelly Gray
A Pathetic Ballad

Ben Battle* was a soldier bold,
And used to war's alarms;
But a cannon-ball took off his legs,
So he laid down his arms.

Now as they bore him off the field,
Said he, 'Let others shoot;
For here I leave my second leg,
And the Forty-second Foot.'

The army-surgeons made him limbs:
Said he, 'They're only pegs;
But there's as wooden members quite,
As represent my legs.'

Now Ben he loved a pretty maid, --
Her name was Nelly Gray;
So he went to pay her his devours,
When he devoured his pay.

But when he called on Nelly Gray,
She made him quite a scoff;
And when she saw his wooden legs,
Began to take them off.

'O Nelly Gray! O Nelly Gray!'
Is this your love so warm?
The love that loves a scarlet coat
Should be a little more uniform.

Said she, ' I loved a soldier once,
For he was blithe and brave;
But I will never have a man
With both legs in the grave

'Before you had those timber toes
Your love I did allow;
But then, you know, you stand upon
Another footing now.'

'O Nelly Gray! O Nelly Gray!
For all your jeering speeches,
At duty's call I left my legs
In Badajos's breaches.'

'Why, then,' said she, 'you've lost the feet
Of legs in war's alarms,
And now you cannot wear your shoes
Upon your feats of arms!'

'O false and fickle Nelly Gray!
I know why you refuse:
Though I've no feet, some other man
Is standing in my shoes.

'I wish I ne'er had seen your face;
But, now, a long farewell!
For you will be my death' -- alas!
You will not be my Nell!'

Now when he went from Nelly Gray
His heart so heavy got,
And life was such a burden grown,
It made him take a knot.

So round his melancholy neck
A rope he did intwine,
And, for his second time in life,
Enlisted in the Line.

One end he tied around a beam,
And then removed his pegs;
And, as his legs were off -- of course
He soon was off his legs.

And there he hung till he was dead
As any nail in town;
For, though distress had cut him up,
It could not cut him down.

A dozen men sat on his corpse,
To find out why he died, --
And they buried Ben in four cross-roads
With a stake in his inside.


============================
============================


Томас Гуд.
Прежде и Теперь: Я вспоминаю


Я вспоминаю, вспоминаю
Родной мой дом, и ту пору
Когда ко мне в окошко солнце
Заглядывало поутру.
Оно весь день с утра светило,
Пока не наступала ночь.
Теперь, когда мне всё постыло,
Жду не дождусь исчезнуть прочь.

Я вспоминаю, вспоминаю,
Как лилии цвели в те дни,
А розы алые... казалось
Из света созданы они.
Дрозд вил гнездо в кустах сирени...
А дрок -- его в далекий год
Сажал мой брат на день рожденья:
То деревцо ещё живёт.

Я вспоминаю, вспоминаю
Качели, воздуха порыв.
Как бы на ласточкиных крыльях
Душа парила, к небу взмыв.
Все окна открывались в доме,
Жара июльская плыла,
И влага в летнем водоёме
Не остужала жар чела.

Я вспоминаю, вспоминаю:
Тёмно-зелёных елей там
Верхушки -- чудилось порою --
Уходят к самым небесам.
Наивность детская святая!
Теперь, когда прошли года,
Как грустно знать, что я от рая
Намного дальше, чем тогда.

*********************************

Thomas Hood.
Past and Present

I remember, I remember
The house where I was born,
The little window where the sun
Came peeping in at morn;
He never came a wink too soon
Nor brought too long a day;
But now, I often wish the night
Had borne my breath away.

I remember, I remember
The roses red and white,
The violets and the lily cups--
Those flowers made of light!
The lilacs where the robin built,
And where my brother set
The laburnum on his birthday,--
The tree is living yet!

I remember, I remember
Where I was used to swing,
And thought the air must rush as fresh
To swallows on the wing;
My spirit flew in feathers then
That is so heavy now,
The summer pools could hardly cool
The fever on my brow.

I remember, I remember
The fir-trees dark and high;
I used to think their slender tops
Were close against the sky:
It was a childish ignorance,
But now 'tis little joy
To know I'm farther off from Heaven
Than when I was a boy.

============================
============================


Томас Гуд.
К вышивальщице

Оставь послушливую нить
И вышивку свою:
Живые розы расцвели
В саду, словно в раю.
Везде найдёт бутон твоя
Беспечная рука,
И нет -- куда ни ступишь ты --
Ни пяди без цветка.
Как будто мир сегодня вновь
Рождён на радость нам,
В нём самый свет -- оттенков смесь,
А воздух -- фимиам.
Вся в жёлтых завязях земля,
В пурпурных, в голубых,
Так, словно радуги дождей
Рассеивали их.
Тюльпаны жаркие горят,
Как солнечный восход,
И в отраженном блеске их
Журчат потоки вод.
Сойди же в сад, пока заря
Цветёт во всей красе,
И будь цветком среди цветов
В искрящейся росе.


*********************************

Thomas Hood.
* * *

O Lady, leave thy silken thread
And flowery tapestrie:
There's living roses on the bush,
And blossoms on the tree;
Stoop where thou wilt, thy careless hand
Some random bud will meet;
Thou canst not tread, but thou wilt find
The daisy at thy feet.
'Tis like the birthday of the world,
When earth was born in bloom;
The light is made of many dyes,
The air is all perfume;
There's crimson buds, and white and blue—
The very rainbow showers
Have turn'd to blossoms where they fell,
And sown the earth with flowers.
There's fairy tulips in the east,
The garden of the sun;
The very streams reflect the hues,
And blossom as they run:
While Morn opes like a crimson rose,
Still wet with pearly showers;
Then, lady, leave the silken thread
Thou twinest into flowers!


============================
============================


Томас Гуд.
Руфь

Лучом зари озлащена,
Стояла на стерне она,
И солнца свет, янтарно-ал,
Её ланиты целовал.

Осенний жар томил жнивьё
И на щеках горел её,
Что были ярки и свежи,
Как маки красные во ржи.

Казались локоны у ней
Крыла вороньего черней,
А тень приспущенных ресниц
Смягчала жгучий блеск зениц.

Повязкой лоб ее обвит;
О сладкий миг, о милый вид:
Так, стоя там, она была
Живая Господу хвала!

Я ей сказал: твоё жнитво
Да станет частью моего.
Войди ко мне, будь мне женой,
Чтоб дом и хлеб делить со мной.

-----------------------------------------------

От переводчика.

Автор, очевидно, иллюстрирует один из известных эпизодов Священного писания.

По Википедии:
Руфь (Рут) -- библейская праведница.
Праведность и красота молодой Руфи были причиной того, что она стала супругой
землевладельца Вооза.
Книга "Свиток Рут", входящая в состав Ветхого Завета -- это своего рода буколическая повесть,
яркими красками рисующая патриархальный быт того времени. Рассказ о том, как бедная Руфь
собирала колоски на жатве богатого Вооза, как последний, обратив на неё внимание,
приказал рабочим побольше оставлять недожатых колосьев, как затем она стала его женой,
изложен с неподражаемой простотой и искренностью.

Здесь Томас Гуд словами Вооза описывает его впечатление от красавицы Рут.

*********************************

Thomas Hood.
Ruth

She stood breast-high amid the corn,
Clasp’d by the golden light of morn,
Like the sweetheart of the sun,
Who many a glowing kiss had won.

On her cheek an autumn flush,
Deeply ripen’d;—such a blush
In the midst of brown was born,
Like red poppies grown with corn.

Round her eyes her tresses fell,
Which were blackest none could tell,
But long lashes veil’d a light,
That had else been all too bright.

And her hat, with shady brim,
Made her tressy forehead dim;
Thus she stood amid the stooks,
Praising God with sweetest looks:—

Sure, I said, Heav’n did not mean,
Where I reap thou shouldst but glean,
Lay thy sheaf adown and come,
Share my harvest and my home.


============================
============================


Томас Гуд.
Фея Снов

Приходит ночь, и по ночам
Приходит крошка-фея к нам.
Она слетает вниз с луны,
На крыльях пятнышки видны,
И блещет словно серебро
Её воздушное перо.
Не встретишь локонов нежней
И глаз синее, чем у ней.

У добрых фей всегда с собой
Волшебный прутик золотой.
И если ты захочешь спать
И сам попросишься в кровать,
То фея прутиком взмахнёт
И сладкий сон тебе пошлёт.

И ты увидишь чудеса,
Большие горы и леса,
Великолепные сады,
В них -- ароматные плоды,
И рыб в жемчужной чешуе,
Весь день резвящихся в ручье.

И там еще беседки есть,
А в них цветов не перечесть.
Лаванда, розы, резеда...
Они не вянут никогда.
В них осы яркие гудят,
На солнце крылышки блестят,
И светлячки горят в тени,
Летучим искоркам сродни.

Через долины и холмы
Во сне найдём дорогу мы,
Чтоб отыскать один приют,
Где птицы чудные поют,
Где убаюкивает нас
То пенье их, то их рассказ:
А как идти и где свернуть --
Нам добрый гном покажет путь.

-----------------------------------------------

От переводчика.
Фея Снов,
колыбельная на тему

Смотрит месяц к нам в окошко,
Тени в комнате бледны.
Каждой ночью фея-крошка
Вниз спускается с луны.
Глазки синие у феи
Колокольчиков синей,
И густого льна нежнее
Вьются локоны у ней. 

Поспеши, ложись, мой сладкий,
Фея маленькая ждёт.
Над твоей она кроваткой
Тонким прутиком махнёт,
Чтоб твои закрылись глазки,
И средь полной темноты
Ты её услышишь сказки,
Чудный мир увидишь ты.

Там висят в садах тенистых
Ароматные плоды,
Полны рыбок золотистых
Все фонтаны и пруды.
Там густые клонят ветки
Липы к радужным цветам,
И в цветах стоят беседки,
И цветы не вянут там.

Там поют ночные птицы
Человечьим языком,
Там букашек рой кружится,
Блеском месяца влеком.
Кто уснёт, тому знакомы
Все на свете чудеса.
К ним тебя проводят гномы
Через горы и леса.


*********************************

Thomas Hood.
The Dream Fairy

A little fairy comes at night,
Her eyes are blue, her hair is brown’
With silver spots upon her wings,
And from the moon she flutters down.

She has a little silver wand,
And when a good child goes to bed
She waves her wand from right to left
And makes a circle round her head,

And then it dreams of pleasant things,
Of fountains filled with fairy fish,
And trees that bear delicious fruit,
And bow their branches at a wish;

Of arbours filled with dainty scents
From lovely flowers that never fade,
Bright ‘flies that flitter in the sun,
And glow-worms shining in the shade;

And talking birds with gifted tongues
For singing songs and telling tales,
And pretty dwarfs to show the way
Through the fairy hills and fairy dales.


============================
============================


Томас Гуд.
Ундина

Посеребрил волну ручья
Ночной луны неверный свет.
Ундины,- той, что видел я,-
Прекрасней нет!

И я застыл, и я смотрел:
Её волос густая мгла
Весь лоб, сверкающий, как мел,
Обволокла.

И я глядел во все зрачки:
Была отчётливо видна
Её чуть матовой щеки
Голубизна. 

И я застыл, ловя тогда
Движенье уст и пенья звук...
Вдруг... над лицом её -- вода
Сомкнула круг.

И я стоял, и знал: поток
Мне не вернёт её опять.
Я бросил с берега цветок.
Что пользы ждать?

Я расточусь средь темноты,
О Дева! мучась оттого,
Что я -- лишь смертный прах, а ты,-
Ты -- божество!

*********************************

Thomas Hood.
The Water Lady

Alas, the moon should ever beam
To show what man should never see!—
I saw a maiden on a stream,
And fair was she!
I staid awhile, to see her throw
Her tresses black, that all beset
The fair horizon of her brow
With clouds of jet.
I staid a little while to view
Her cheek, that wore in place of red
The bloom of water, tender blue,
Daintily spread.
I staid to watch, a little space,
Her parted lips if she would sing;
The waters closed above her face
With many a ring.
And still I staid a little more,
Alas! she never comes again!
I throw my flowers from the shore,
And watch in vain.
I know my life will fade away,
I know that I must vainly pine,
For I am made of mortal clay,
But she's divine!


============================
============================


Томас Гуд.
Холодной Красавице

О, верить ли, что в руки Леди милой
Зима своё наследство отдала?
Она давно ручьи освободила,
А ты живое сердце заперла, 
И кажется, что снегом обмело
Высокое и гордое чело.

Холодное твоё пренебреженье
Угрюмым зимним сумеркам сродни.
Твои слова, твоё неодобренье --
Превратны и неистинны они:   
Весной пора идти природе вслед,
Дышать и петь, впивать любовь и свет!

Очнулись после крепкого мороза
Бутоны удивительной красы,
И развернулась девственная роза,
Чьё сердце блещет каплями росы.
Есть и в твоей душе алмазы; что ж:
Ужель ты строго грудь свою замкнёшь?

Ужель позволишь, чтоб Декабрь постылый
Поныне занимал любовный трон,-
Когда сияет солнце с новой силой,
И ручейки журчат со всех сторон,
А на ветвях лежит не снег, не лёд,-
Но Май, благословенный Май цветёт?!


*********************************

Thomas Hood.
To A Cold Beauty

Lady, wouldst thou heiress be
To Winters cold and cruel part?
When he sets the rivers free,
Thou dost still lock up thy heart;—
Thou that shouldst outlast the snow,
But in the whiteness of thy brow?
Scorn and cold neglect are made
For winter gloom and winter wind,
But thou wilt wrong the summer air,
Breathing it to words unkind,—
Breath which only should belong
To love, to sunlight, and to song!
When the little buds unclose.
Red, and white, and pied, and blue,
And that virgin flow'r, the rose,
Opes her heart to hold the dew,
Wilt thou lock thy bosom up
With no jewel in its cup?
Let not cold December sit
Thus in Love's peculiar throne:
Brooklets are not prison'd now,
But crystal frosts are all agone,
And that which hangs upon the spray,
It is no snow, but flow'r of May!


============================
============================


Томас Гуд.
К одному Энтузиасту


Как бы ни скалил грубый век клыки,-
Ты юность духа и сердечный пыл,
И ум, до знаний жадный, сохранил
Всему цинизму мира вопреки.

Не знаю я: отрадны ли, горьки
Те истины, что бог тебе открыл,
Но ты им никогда не изменил,
Лелея их зелёные ростки.

Куда б тебя теперь ни повлекло
Потоком жизни: в светлые поля,
Или в болота косности мирской,-
Трикраты будь блажен! Добро и зло
С людьми, с простыми смертными деля,
Ты будешь вечно в памяти людской.


*********************************

Thomas Hood.
To An Enthusiast

Young ardent soul, graced with fair Nature's truth,
Spring warmth of heart, and fervency of mind,
And still a large late love of all thy kind.
Spite of the world's cold practice and Time's tooth,—
For all these gifts, I know not, in fair sooth,
Whether to give thee joy, or bid thee blind
Thine eyes with tears,—that thou hast not resign'd
The passionate fire and freshness of thy youth:
For as the current of thy life shall flow,
Gilded by shine of sun or shadow-stain'd,
Through flow'ry valley or unwholesome fen,
Thrice blessed in thy joy, or in thy woe
Thrice cursed of thy race,—thou art ordain'd
To share beyond the lot of common men.


============================
============================


Томас Гуд.
Строки в альбом

Где не слышен бури
Заунывный стон,
Песнь поёт в лазури
Светлый Аполлон.
И не могут тучи
Скрыть в тени зыбучей
Мусагетов трон.

Чуть мой взор встречает
Взгляд твоих очей,-
Дух мой озаряет
Свет души твоей.
Верю я: печали
Досягнут едва ли
Горний эмпирей.

---------------------------------------

От переводчика. 
Вариация

В высоте, куда бури
Не доносится стон,-
Светозарный, в лазури
Песнь поёт Аполлон.
И не могут летучей
Мглою черные тучи
Омрачить его трон.

Когда взгляд мой встречает
Пламень милых очей,
Душу мне озаряет
Жар небесных лучей.
И земные печали
Покусятся едва ли
Омрачить эмпирей.

*********************************

Thomas Hood.
Verses Written In An Album

Far above the hollow
Tempest, and its moan,
Singeth bright Apollo
In his golden zone,—
Cloud doth never shade him,
Nor a storm invade him,
On his joyous throne.
So when I behold me
In an orb as bright,
How thy soul doth fold me
In its throne of light!
Sorrow never paineth,
Nor a care attaineth
To that blessed height.

============================
============================


Томас Гуд.
Цветочные часы

Как в этот хмурый день, душа моя,
Я рад тебя приветить поутру!
Нет у меня цветов, и всё же я
В букет стихов их прелесть соберу.

Ах эти щёчки милые твои
Весенних роз нежнее и свежей:
Пусть розы скажут о моей любви
И лилии о верности моей.

Вот гиацинт свой аромат струит:
Его живой коралл дельфийский бог*
В печали сотворил, но он таит 
Теперь лишь отзвук забыты'х тревог.

Вот примулы; цветы надежд, они
Полнее раскрываются в ночи.
А вот горит подсолнух, искони
Влюблённый в полудённые лучи.

Здесь золотой апрельский лютик,- там
В ромашковое платье луг одет.
И я невольно кланяюсь цветам,
Чтоб их собрав, пополнить твой букет.

Так пусть волна'ми ходит череда
Цветений, Крону** противостоя,
И так же измеряется всегда
Цветочными часами***  жизнь твоя!

-----------------------------------------------

От переводчика.

* Дельфийский бог -- Аполлон.  В древности в городе Дельфы был
общегреческий религиозный центр с храмом и оракулом Аполлона.
По одной из легенд, Аполлон случайно убил прекрасного юношу Гиацинта,
и, глубоко опечаленный, создал из капель его крови душистый цветок.

** Крон -- персонаж древнегреческий мифологии,
часто отождествляемый с богом Времени.

*** Цветочные часы -- не просто красивый образ, придуманный автором.
Такие часы изобрел в 18 столетии шведский ботаник Карл Линней.
Они представляют собой круглую клумбу-циферблат, составленную
из цветов разных видов. Каждый сектор часов составляется таким
образом, чтобы цветки максимально открывались спустя час после
раскрытия цветков предыдущего. сектора. Растения "просыпаются"
и "засыпают", соблюдая точную и строгую очередность.
Источник: http://proklumbu.com/cvetniki/cvetochnye-chasy.html

*********************************

Thomas Hood.
* * *

Welcome, dear Heart, and a most kind good-morrow;
The day is gloomy, but our looks shall shine:—
Flowers I have none to give thee, but I borrow
Their sweetness in a verse to speak for thine.
Here are red roses, gather'd at thy cheeks,—
The white were all too happy to look white:
For love the rose, for faith the lily speaks;
It withers in false hands, but here 'tis bright!
Dost love sweet Hyacinth? Its scented leaf
Curls manifold,—all love's delights blow double:
'Tis said this flow'ret is inscribed with grief,—
But let that hint of a forgotten trouble.
I pluck'd the Primrose at night's dewy noon;
Like Hope, it show'd its blossoms in the night;—
'Twas, like Endymion, watching for the Moon!
And here are Sun-flowers, amorous of light!
These golden Buttercups are April's seal,—
The Daisy-stars her constellations be:
These grew so lowly, I was forced to kneel,
Therefore I pluck no Daisies but for thee!
Here's Daisies for the morn, Primrose for gloom
Pansies and Roses for the noontide hours:—
A wight once made a dial of their bloom,—
So may thy life be measured out by flowers!


============================
============================
============================
============================