Гуляш

     Вот вы все: «Гуляш, Гуляш!»… А я поверх своей беспородности собачьей чувство высокое имею, да только выразить доступно не могу… Знаю, что Герасим! А дальше мычание какое-то вместо лая рвётся из глотки, да слеза наворачивается. От безысходности, от неверия в человечество, наверное… Потому как радости нет в душе. Не о себе радости, о вас, горемычных, думы мои ежедневные. Уже девятый год, как прижился в этом уютном дворе. Всякое бывало поначалу. И хозяйские псы косо поглядывали, да и личности некоторые всё ногой норовили лягнуть… Недоразумения и недопонимания в собачьей шкуре не избежать, но «ласковое теляти двух маток сосёт»… Попритерлись с вами друг к дружке, даже будку мужики сообща сладили. Чем не личная радость в ливере или в шоколаде?!
     Вся жизнь человеческая перед моими глазами проходит. Вчера бабу Шуру со второго подъезда схоронили (теперь балкон с видом во двор осиротел, пока ещё дочка её до нужного возраста смотрителя дворового дозреет)… А час назад Петров (счастливый от незнания) жену с двойней из роддома привёз. Ленточки: розовая и синяя. Да.. то скорая мчится, то милиция… А вот пожарных на моём веку не было, и не надо. А то работы много дворнику нашему будет. А он человек добрый, со мной вежливый и молчаливый. Сколько его помню – светится изнутри, будто кто лампочку в парадном зажег. Зажег и не выключает… А уж погасить «лампочку» эту кто только не пытался. От вас же и слышал, что Николаевич служил пограничником на Даманском. Столько боевых друзей, геройски погибших тогда, проводил прощальным салютом по непрошенным гостям из-за Амура. Может быть, от того и затеплился в сердце свет, вопреки всему?! Женился по большой любви, счастье и радость, как к себе домой, заглядывали к ним на огонёк ежедневно… Беда долго искала лазейку навредить, однажды выскочила из-за поворота и бампером «ЗИЛ-130» навсегда обездвижила любимую супругу Елену… Леночку… Сколько операций, несбывшихся надежд… Казалось бы: «Всё! Потух свет!..» А накал «лампочки» только набирал силу и яркость! Рухнул СССР, следом – стабильность и «уверенность в завтрашнем дне». Жизнеутверждающий поток заводчан как-то разом обмелел, разбившись на тысячи ручейков самовыживания… Даже солнце померкло над страной, а внутреннее динамо Сергея Николаевича всё набирало силу противостояния. Вот он, метёт дорожку, а кажется, будто лестницу ладит в светлое будущее. Наше с вами, всеобщее…
     Помяни пожарных… Сирена воет, аж ушам больно! Опять где-то несчастье случилось. – Эй, эй! В наш-то двор зачем?! Спина Николаевича как-то вдруг напряглась и просела, что ли… Будто тягость какая внезапно придавила к земле! Глядя на это и мне захотелось завыть, долго и протяжно… Выть, пока красная машина огнеборцев не развернётся и не уедет восвояси, прочь от нашего двора. Но экипаж уже разворачивал шланги, быстро и привычно. Когда я услышал стук упавшей наземь метлы, Сергей Николаевич уже был в дверях своего подъезда.
     – Леночка! – мне послышалось?.. Окна дворницкой выходили на дорогу, и со двора казалось, что это какая-то весёлая игра, редкая возможность с лаем побегать по двору, помогая пожарным в их работе. Но от страшного предчувствия шерсть на спине встала дыбом… Из дверей подъезда повалил густой дым. Огнеборцы, вооружась длинными пожарными рукавами, ворвались вслед за дворником. Тягостное ожидание повисло в растревоженном дворе. «Быстрей бы уж погасили!» – нарушил кто-то свистящим шепотом долгое молчание. И, действительно, клубы дыма стали светлеть, а вскоре счезли совсем.
     Коляску с Еленой пожарные вынесли на руках. «Жива!..» – прокатилось волной. Следом, в обгоревшей и мокрой одежде, в копоти, с ожогами на руках, выбрался из тёмного зева подъезда и Николаевич. На потемневшем от дыма лице свет радости показался ярче прежнего! 
     – Вот видишь, Герасим, – потрепал он меня по голове. – И эту беду отвели!

01.04.2020