Письмо другу или крибле-крабле...

Привет, мой друг! Везде Содом и жуть
И под колпак невольно залезая
Накроюсь с головой и полежу
На дне восьмой бутылочки Чинзано

Пусть новостями кормят... Сгоряча
Поверю, всем капец наступит скоро
И даже приготовлена свеча
На случай и Содома , и Гоморры…

© А.К.



Ответ:




Да и тебе, дружище, не хворать,
хотя на всё, гуторят, воля Бога.
Ты далеко, а мне облом орать,
всё опишу. Но не бранись, не много:

в Содоме не был, не был и в Гоморре –
не долететь, повсюду карантин,
повсюду в масках неизвестных море,
в рекламе лук, чеснок и каротин.
Ещё имбирь. Но больше – о короне:
какой-то штымп по миру бродит в ней.
А может штамм? Когда ж её уронит?
Мне взаперти не выжить столько дней.
Как старый бомж, стучится в окна вечер
и беспрестанно клянчит: развлеки.
День обнимает нытика за плечи,
как в шутку Коломбину Арлекин,
и мы втроём, откинув полог ночи,
напялив маски, бродим в тишине.
И город следом. До толпы охочий,
он ловит свет фонарный и жене,
галантный, стелет без конца под ноги:
осиротел, от тишины оглох.
Который день его изводят боги,
устроив на земле переполох.
Как вылитые дети подземелья,
страны или деревни дураков,
где существует не один Емеля
сажает в лужу Рыбка рыбаков,
мы, шаг за шагом, приближаем праздник,
готовясь посмеяться над собой.
Март отдежурил и апрель, проказник,
спешит в манеж на ежегодный бой.
Ковёрный отдыхает, униформа,
под куполом интригу держит зал:
жизнь – это дар, заслуга или норма
никто нам однозначно не сказал.
Молчал Владимир, тихо на Майдане,
как Гуимплен, забытый мост Метро
подвис в подбитой звёздами сутане,
упрятав грусть в бетонное нутро.
И только Днепр, седой и величавый,
перевидавший на своём веку
огни боёв, побед, ошмётки славы,
шептал волне: за жизнь merci beaucaup.
Так повелось у нас: в часы раздора,
больших ли, малых в жизни перемен,
со всех подряд срывает маски город
и правду предлагает, но взамен.
Не пропустить бы этого момента.
На гаджетах четыре без пяти
и сколько не ищи, нет аргумента –
придётся ждать нам дома, взаперти.

За стенкой еле слышно дышит город,
как верный пёс уставился в окно.
Во взгляде столько боли и укора,
любви, надежды соединено…

Пора мне закругляться, все устали:
клавиатура, пальцы на руках.
Они, и слава Богу, не из стали.
Ты не филонь, пиши.
Держись!
Пока…

P.S. Когда к тебе дойдёт сия строка,
возможно мир изменит «крибле-крабле».
Ты не валяй, по мере, дурака,
но если что – пиши, отправлю грабли…