Глава 52 - 1826 г

                ГЛАВА 52  (1826 г)


                1       Не зря же о законе сохраненья
                Поведал нам запасливый Ньютон,
                И мы храним все взлёты и паденья,
                Ничто не отлагая на потом.
                Сержанта Коромыслова Ефима
                Успели занести в ближайший дом.
                Движения времён неумолимы,
                Где промедление грозит бедой.
                Гвардеец не оставит побратима:
                Ни ветеран, ни воин молодой.
                Несокрушимо братство боевое,
                Оно не порастёт и бородой.

               13       Ефима почитали, как героя:
                Прошел войну, был дважды награждён,
                Он командира заслонил собою,
                И заслужил по праву свой погон.   
                Он был солдат радушный и примерный,
                И тем примером был сопровождён.
                В толпе спасающихся по Галерной
                Смогли Ефима отнести в подвал.
                Там, на руках своих собратьев верных,
                Он им слова последние сказал:
                «Учитесь, братцы! Хуже нет затменья,
                Чем пеленою застилать глаза».

               25       Ефима проводили в воскресенье
                Без слёз и  похоронной суеты,
                И вынужденно приняли решенье
                Околицами уходить в скиты.
                Пусть свет не без добра к служивым людям –
                Путь грешников – молитвы да посты.
                В подробности вдаваться мы не будем,
                Но только я Ефима повстречал
                Среди межзвёздных кропотливых буден,
                Он повторял начала из начал.
                Где правило имперское распутство –
                Он тихим словом к чести приучал.

               37       Нас  время защищает, как капуста:
                Чем дальше, тем забывчивей года.
                Но если только в голове не пусто,
                То память возвращается всегда.
                И этой самой человечьей верой
                Ефим и покорил меня тогда.
                Ведь Петербург давно уже без меры
                Распутен, хоть изыскан и красив,
                Он возбуждает царские манеры
                Под самый рядовой аперитив.
                А речь его подобна песнопенью –
                Какой же чистый у неё мотив!               

               49       Дозвольте здесь прорваться объявленью         
                О личном, что прошло сквозь тень веков:
                В далеком забайкальском поселенье
                Держали каторжан из рудников.
                Когда же срок означенный кончался,      
                Их только избавляли от оков,
                Не возвращая к давнему причалу,         
                И каждый пробавлялся тем, чем мог,
                Учительствовать кое-кто старался.       
                И это избавляло от тревог
                О вынужденной тягости лишений,
                Когда детишками нравился урок.

               61       Родной язык являлся тем решеньем,
                Что воплотилось в юных головах.
                И это послужило утешеньем
                Для тех, кто был недавно в кандалах.
                Родная речь лилась легко и чисто
                И песнею звучала в небесах.
                Мой дед Илья примкнул тогда к бомбистам,
                В наместника тифлисского стрелял.
                Хотя в душе он не был декабристом,
                Но вот, на ту же каторгу попал.
                Так десять лет прошли в кандальном звоне,
                Запомнив Александровский централ.

               73       Переворот - не служба на амвоне,
                Тут посильней раскачка для ума.
                Кто не был для России посторонним,
                Тот не хотел сдаваться задарма
                И правотой своей взывал к народу…
                Так началась гражданская чума.
                Но даже эпидемии проходят,
                Прошла и эта худо ли, грешно…
                От прошлой жизни, боевых походов
                Тянуло к дому, где своё окно
                Под мирным небом каждый день встречает,
                И с войнами покончено давно.               

               85       Вот вдоль дорог кистями иван-чая
                Бушует лето, расплескав простор,
                Ещё тревог осенних не встречая,
                Грибное царство заполняет бор,
                А в доме деда подрастают дети,
                И всюду слышен их весёлый хор,
                Ведь им открыты все пути на свете.
                Ещё журчит таинственный ручей,
                И утро дарит свежесть на рассвете,
                Придя из сказки тысячи ночей.
                А тучи всё сгущаются над миром,
                И грозы их темней и горячей.               

               97       Уже грядёт оскаленным вампиром
                Страшнейшая трагедия землян.
                Потомки ссыльных обновляют лиру,
                И ходят с нею по госпиталям.
                Родное слово дарит исцеленье
                И правоту наследственным корням.
                Но я опять отвлёкся на мгновенье,
                Как торопыга забежав вперёд.
                Хотя для тех, кто полон вдохновенья,
                Искомый путь сам чёрт не разберёт.
                Мне только жаль, что нынешнее племя
                Родной язык совсем не бережёт.

              109       Надолго ли продлится это бремя?