Поэты советской Украины погибшие в ВОВ часть 5-я

Самый стойкий коммунист Галичины

Голова ты моя нелегальная,
Конфискует тебя прокурор.
Твоя память совсем не лояльная —
Потому над тобой и надзор.
Всё в тебе, голова, наизнанку —
Ты полна нецензурных идей.
Вспоминаешь о том нелегально,
Как легально терзают людей.
Кто ж о том тебе помнить позволил,
Как нас бросили в карцер в мороз,
Заковали нас, пятки кололи,
Скипидар лили силою в нос.
Как нас вешали вниз головами
И под ногти вгоняли иглу.
Отбивали печенку ногами,
Молотя на цементном полу.
Как купить нашу совесть; хотели,
Чтоб мы стали друзей предавать,
Чтоб шпионскою службой сумели
Свой мещанский покой охранять.

Эта песня написана Александром  Гаврилюком, он родился в 1911 году в малороссийском селе Заболотье, Бельского уезда, Седлецкой губернии, ныне территория Польши. Отец Гаврилюка Аким возглавлял сельский революционный комитет и сын пошел по его стопам. После захвата Седлецкой губернии поляками Александр вступил в Коммунистическую партию, за это поляки в 1929 году закрывают его на пять месяцев в тюрьму. В 1929 году стихотворение Гаврилюка «Воспоминания политзаключенного» было переслано в Советский Союз и опубликовано.

Я, кто всех своих чувств кипенье
Переплавил в броню стальную,
Камень сердца в нежной купели,
В ароматах лип растворю я.
Все цветы призываю, все звуки.
Всем, чем юность моя пламенела,
Насладиться хочу… Будут муки,
Будут раны — приму их смело…

Тогда же в западно-украинском революционном журнале «Окна», который издавал Степан Тудор, напечатан рассказ Гаврилюка «Прощайте». В 1937 году Александра кидают в концлагерь Береза Картузская. Поэт называл этот лагерь «Бастилией», уже не надеялся дожить до освобождения и попрощался с матерью и сыном.

Так прощай же, прощай же, родная,
И рожден я тобою, и отдан…
Материнская доля такая:
Не для матери сын — для народа.
Знай, что в сердце ушедшего сына
Больше ласки, любви, состраданья,
Чем у труса, что, дом не покинув,
Мать позорит и землю поганит.
Я к тебе обращаюсь, наследник,
С этой, может прощальною, речью,
Мой сынок, мой дружок пятилетний.
Видно, больше тебя я не встречу…
Вот от сердца завет мой последний.
Чтобы горечь сиротской судьбины
Не согнула тебя, я, отец твой,
Как родитель богатый, что сыну
Оставляет поместья в наследство,
Так тебе в завещании кратком,
Чтобы ты мою ласку почуял,
Чтоб ни в чем ты не знал недостатка,
Клад бесценный оставить хочу я.
С ним и в жизни не будешь ты сирым,
С ним и смерть не страшна никакая:
То любовь безграничная к миру,—
Ум и сердце она заполняет.
Страшен мир для трусливых, бескрылых —
Что живут лишь собою — калеки.
Потому и страшит их могила,
Что предаст их забвенью навеки.
Мы ж с усмешкою смерть принимаем,
Мы встречаем ее без боязни.
Мы — дорога в бессмертье прямая,
Та, что выше решеток и казней.
Как на ниве растут плодородной —
Окруженный моими друзьями,
Ты растешь средь борцов благородных,
Что высоко несут наше знамя.
Пусть ты мал — повидал ты немало,
Был свидетелем жатвы кровавой
Там, где наше восстание пало,
Где убийцы чинили расправу.
Стань же гневным и гордым трибуном,
Смело миру всему расскажи ты
О повстанцах полесской коммуны,
Что в болотах тайком перебиты.
Тени виселиц детство затмили…
Без отца тебе, малому, худо.
Поклянись же, дитя, перед миром:
«Я на этом расту! Не забуду!»
Чистым сердцем ты рано почуешь
Правду дела, что начато нами.
Если в схватке жестокой паду я,
Твой черед понести наше знамя.
Вижу, как, подхватив его смело,
Побеждая любые невзгоды,
Продолжатель бессмертного дела,
Ты дойдешь, ты познаешь свободу.
Нету подвига выше, я знаю, —
Жизнь отдать за грядущее это.
Выше, песня! Разлейся без края!
Верю, сыном ты будешь допета.

Гаврилюк пример сильного духом человека готового умереть за свои убеждения. Он не верил в Бога, но был свят без религии. Александр верил в любовь и свободу.

Песнь любви, словно песнь о свободе,
Прозвучи в этом царстве насилья!

Поэт ждал смерти в польском концлагере, не сломавшись, не предав друзей со светлым сердцем и ему повезло 1939 году Красная Армия вслед за вторжением в Польшу Германии, тоже вошла туда вернув в состав Советского Союза бывшие российские земли и освободила Александра Гаврилюка и других политзаключённых из концлагеря. Сбылось пророчество поэта, изречённое им в 1937 году.

Ты, новая Бастилия, не в силе
Укрыться от суда среди глухих болот.
Подступит и сюда разгневанный народ,
И славен будет час, когда тебя разбили.
Отсюда, где сдались лишь слабые душой
(Пусть маска с них спадет и лица их откроет),
Мы вступим в новый день и для грядущих строек
Сумеем послужить опорою стальной.

По воспоминаниям товарища Гаврилюка, когда, они вместе отдыхали у пруда под Киевом, он видел следы от кандалов и пыток на теле товарища. Гаврилюк спокойно вспоминал о пытках, о жизни в лагере и рассказывал о том как его  освободила Красная Армия.

На холодном каменном полу.
Тысячи людей сухих, как жерди,
Согнанных тюремщиком в ряды,
Шли неотвратимо в лапы смерти
Под плетьми, без хлеба и воды.
Наконец однажды среди ночи,
Сквозь горячку голода и тьмы,
Услыхали голоса рабочих
За колючей проволокой мы.
Это рухнул строй гнилой державы,
Это старый мир исчез, как сон.
А с востока, вся в сияньи славы,
К нам свобода шла через кордон.
Полицаи в дебрях укрывались,
Их душили ненависть и страх, —
Но уже победно развевались
Красные знамена на домах.
Двадцать лет судьбы моей суровой —
Двадцать книг, загубленных в огне.
Но уже слова поэмы новой
Возникали радостно во мне.
Люди улыбались нам сквозь слезы.
Мы в толпе, как призраки, брели.
И когда настал конец Березы,
Я достал тетрадку из земли:
С командиром Армии Червонной
Песни мной на свет извлечены
В день моей надежды воплощенной,
В осень, что милей любой весны,
Ты бурлил взволнованной толпою,
Морем стягов и людских голов,
В час, когда я встретился с тобою,
Милый мой, освобожденный Львов.
Поднимайся, песня, на свободе!
Ты жива, ты долго будешь жить,
Чтоб прикончить панское отродье
И могильным камнем привалить.
Я во вражье сердце это слово
Будто кол осиновый всадил,
Чтоб не смел видением былого
Панский дух являться из могил.

Александр выдержал испытания заключением и пытками, настало время его славы как поэта. После воссоединения Западной Украины с Советским Союзом в 1941 году вышел в свет его первый сборник «Стихи».
Он погиб в первый день Великой Отечественной войны 22 июня 1941 года вместе со своим товарищем Степаном Тудором  от фашистской бомбы.
Прошло несколько десятков лет и зловонный дух панства с его национализмом и нищетой вновь отравил древний Львов.



20. Красный философ Степан  Олексюк  писал под псевдонимом Тудор.
В 2015 году во Львове неонацисты снесли его памятник.
Тудор самый старший из всех малороссийских поэтов погибших в Великой Отечественной войне.
Степан родился в семье крестьянина в 1892 году, в селе Поныква,  Бродовского района Львовской области. Как многих русин живших в Галичине под властью Австрийского императора в 1914 году его отправили на фронт. Степан не хотел воевать с русскими и сдался в плен. В плену он проникся левой идеологией и мечтой о социалистической революции.

Да мы безумны
Одной горячей страшной ночью
Когда буран тряхнул зенитом
Поколебав весь мир
Когда взошла кровавая и грозная луна
В ту ночь нас поразила в свете молний
Великая мечта одна
То мания коммуны
Да мы безумны

В 1923 поэт вернулся в родную Галичину, окончил Львовский университет и стал доктором философии.  Поскольку Степан восстановил уездную организацию Коммунистической партии Западной Украины в Чертковщине, польские власти, которые к тому времени захватили Галичину запретили ему работать школьным учителем.
«Предметом, нашей любви была - очевидно - свободная Украина. Но в любовной практике принимала она против нас обличье безграничной, серой массы. Как только становился кто-нибудь из нас перед ней и протягивал ей на ладони свое пылающее сердце. Тут же появлялась из толпы черная, твердая ладонь и накрывала то сердце вонючей фронтовой папахой. А из за папахи смотрели холодные, насмешливо глаза. Можно было умереть от этого» - писал Тудор в 1927 году. Он не был фанатиком и писал не только революционные стихи:

Выбегает лисичка на покос
Шелковые ушки
Поднимет к месяцу мягкие лапки
Слушает

Степан Тудор был вдумчивым  интеллигентом, о нём вспоминают как о человеке спокойном. Но при этом он был активным и бесстрашным  борцом с национализмом и фашизмом. Его песня: «Пассионария» стала гимном  добровольцев - коммунистов приехавших воевать в Испанию из Польши и Галичины.

Где есть хата такая
Чтоб не болела я
Чтоб не пылала я
Болю батрацких жён
В горечи их очей
В голоде-голоде-голоде-голоде
Голых и хилых детей
В крике серых предместий
В гомоне панских фабрик
В гневе красном
На панскую жадность и злость
Всюду есть кровь моя
Единая воля моя
Пассионария
Пассионария
Пассионария
Выпалить-выпалить-выпалить-выпалить
Кнут и кадило
Брат мой батрак
Безумный господский мир
Фальшивый господский бог
Ударит над ними как гром прозорливый
Красная заповедь
Яростна кровь моя
Пламенна воля моя
Пассионария
Пассионария
Пассионария
Где есть страна такая
Чтоб не горела я
В ритме рабочих колонн
В крови рабочих сердец
Пылаю-пылаю-пылаю-пылаю
Пылает знак мой
Молот и серп
Пылает красный Мадрид
Красный рабочий Париж
Пылает с востока пожар мой красный
Всё ярче-всё ярче - всё ярче!
Всюду есть кровь моя
Всюду есть воля моя
Победная, неудержимая
Пассионария!

В 1936 году Тудор организовал во Львове антифашистский конгресс деятелей культуры. С 19 сентября 1939 года, ещё до провозглашения на западно-украинских землях Советской власти, Степан Тудор был председателем революционного комитета, а затем — членом временного управления Золочева.
Украинское Народное собрание, депутатом которого был Тудор приняло постановление о воссоединении Западной Украины с Советским Союзом. После освобождения Западной Украины от польской оккупации — Тудор становится доцентом Львовского университета. Своим товарищам погибшим и отсидевшим в польских концлагерях за политические убеждения он посвятил строки:

Целую руки твои брат
И поднимаю ввысь твои ладони
Вместе с кандалами
Пускай пылают, словно наша песня
Врагами раненная люто
Пускай горят над нами словно знамя
Неволей битое, но всё таки живое

Он написал сборник рассказов «Рождение» (1929), повести «Мария» (1928) и «Молочное безумие» (1930). Главной книгой Степана Тудора стал антиклерикальный роман «День отца Сойки» написанный в 1932 году. Роман критиковал греко-католическое духовенство и националистическое движение в Галиции. И до, и в ходе войны руководители униатской церкви и украинские националисты поддерживали движение немецких нацистов на восток.
«Дня 30 июня немецкая армия вошла в княжий город Львов. Мы были свободны и от всего сердца восклицали: «Да здравствует немецкая армия! Да здравствует Гитлер!» - это из настенного календаря за 1942 год выпущенного Украинской греко-католической церковью. Бандеровцы не воевали против Гитлера, они всегда воевали за Гитлера, за то, что бы Галичина и вся Малороссия стала немецкой колонией, её население рабами, а сами украинские националисты цепными псами своих немецких  хозяев. Против них боролся Степан Тудор, он считал своей отчизной Советский Союз.

Подниму сердце в гору и кину в бой
Последнюю каплю крови
Отчизне моей

Ему не повезло – не довелось пролить кровь за свою Родину в бою с врагами. Степан Тудор  погиб в первый день Великой Отечественной во время бомбардировки немцами Львова. Бомба попала в дом, в котором находились Степан и его товарищ  поэт Александр Гаврилюк. Но вряд ли бы оккупанты оставили Тудора и Гаврилюка в живых если бы они оказались в их руках.