этажи иллюминации

что-то зашептало в конверте,
кто-то ударил по ручке
профессорского
атрибута.

вина загладилась,
и в шине нашли
бижутерию
плюмажа.

гиря упала ,
блеснув
шизой атавизма.

хлоя зашепталась
в припадке,
зашилась,
заквасилась,
затерпелась.
что-то вытекло
из нее и закричало:
да здравствует
гроссмейстер гарнитуры.
 и поползло это
что-то и запело,
и закувыркалось,
малоимущее,
отравленное листопадами
нужника.

включилась насадка
противогаза,
и шепот укусил
крупье телефона.
жгите этот вечер,
принимайте разнообразные
фужеры,
блистайте коронными
малинами,
пейте этот кросс,
эту малиновку,
это олово согбения
и позора,
и да пребудет с вами
кариес клейких
мезонинов.

выскочило,
зашептало оно
вставными пропеллерами.
из глобуса выглянул
кучер кальвинизма,
из проститутки выскочил
представитель костных
форм и телевизоров.

в шторах мы улыбались,
в ребусах мы целовались,
как козни колосков,
как разница флейты,
как прибыль эрмитажа.
 
мазня рассобачилась,
и что-то было безнадежно утеряно
для автоматов,
для гвоздик,
для креатива солевых
растворов.

заулюлюкал гриф катера,
лобзик пенсне проковеркал
остатки пришествия.

голос кричал в мишуре телекинеза,
дотянись, дотянись до розетки,
до моей души обрюзгшей
в песнопении кюветов.

крокодилы ветхих мародеров,
пищите, этажи иллюминации.