Рай

«Я пишу тебе, дорогая моя Жаклин,
весь погрязший в серой, мирской пыли.
В нашем городе, как обычно, смог:
от него не спрятаться под замком,
не укрыться в доме и не сбежать,
не залезть отчаянно под кровать.
И токсичный дым разъедает мир,
превращая жизнь в белый шум, эфир.

Я пишу тебе, дорогая моя Жаклин,
памятуя о нашей былой любви.
В этом клятом «Рае» творится ад,
но учёные с медиками молчат.
Хором заверяют: «Решенье есть!»,
только над домами шагает смерть.
В этой жалкой клетке один лишь путь:
в бездну глаз старухи с косой взглянуть.

Я пишу тебе, дорогая моя Жаклин,
опьянённый грустью, ностальгией зим,
вспоминая Землю с больной тоской:
ты же знаешь: тянет меня домой.
В тихий чёрный омут глубин морей
и раздолье наших златых степей,
в непролазный и «косматый» бор
и вершины гордых великанов-гор.

Я пишу тебе, дорогая моя Жаклин,
ужимая строки,— дефицит чернил —
и, надеюсь, в память прекрасных лет
сохранишь измятый бумажный след.
Мне осталась в «Рае» лишь пара дней:
смог заполнил грудь, и дышать трудней.
И, погрязнув в серой, мирской пыли,
умирать не хочется здесь, вдали».

© Марк Мельцер.