Рождество

С  трудом удержавшись на самом краю,
пустив свою шляпу по кругу,
ты милости ищешь за жертву свою,–
в ответ получаешь лишь вьюгу:

“На что тебе, Сыне, именье мое,
оно твоего не богаче:
ты даришь улыбку – я прячу ее,
ты плачешь – не я ль тебе плачу

о нашем богатстве: пустая рука,
журавль, рванувший из клетки,
четыре угла носового платка,
четыре угла табуретки...

”Не помню, не знаю... Но вьюга с небес
прорвется сквозь сумрак бездонный,
и вновь, в подтверждение вечных чудес,
забрезжит звонок телефонный.

Волхвы, оставляя свои города,
отправятся в путь понемногу
А все потому, что им светит звезда,
они ее видят, ей-Богу!

Не знаю, уж как удается им зреть
сквозь копоть людскую и хилость,
но все же не могут они умереть,
пока не исчерпана милость.

Индейка. Пол-банки хмельной Хванчкары,
кусок фаршированной рыбы, –
не жертвы приносят они, а дары,
от сердца. Чем могут. Спасибо.

Так вечность живая в живую ладонь
кладет свой пятак неразменный,
и нашей пред-памяти древний огонь
цветет в сердцевине вселенной

улыбкой ребенка.
Рукой старика
на память завязаны крепко
четыре угла носового платка.
И твердо стоит табуретка.