Media. Транссибирский Арт-Фестиваль online-овации

VII ТРАНССИБИРСКИЙ АРТ-ФЕСТИВАЛЬ: ONLINE-ОВАЦИИ

[…Любопытные события, послужившие сюжетом этой хроники, произошли в Новосибирске в 202… году. По общему мнению, они, события то есть, были просто неуместны в этом городе, ибо некоторым образом выходили за рамки обычного.
Происшествия, имевшие место весной нынешнего года, застали наших сограждан врасплох и были, как мы поняли впоследствии, провозвестниками целой череды событий чрезвычайных. Задача автора — просто сказать «так было», если он знает, что так оно и было в действительности, если случившееся непосредственно коснулось жизни целого народа, и имеются, следовательно, тысячи свидетелей, которые оценят в душе правдивость его рассказа…]
Объявленная пандемия внесла существенные коррективы в жизнь теперь уже всего мира, заперев в информационном вакууме неизвестности практически всю филармоническую и театральную публику. Исключение — небольшие частные театры и пока что вечерние артистические площадки кабаре-кафе и ресторанов (которые, как выяснилось позже, из исключения запрета вышли). В это тревожное время люди, как никогда испытывая жажду эстетического долженствования и радости, отправляются на поиски духоподъемной силы в интернет-пространство. Публика оказывается на месте заложников и вынужденных изгнанников, смятение и негодование которых усугубляет переизбыток наслаивающихся пластов медийного поля, вопросов, на которые нет однозначного ответа, административных заявлений, воспринимающихся как инсинуации, и гипотез, ничего, в сущности, не объясняющих. В этом хаосе позиция музыкантов Транссибирского Арт-Фестиваля — пример, достойный подражания и уважения. Часть публики, не заставшая фанфар торжественного открытия 21 марта, все-таки состоявшегося на сцене ГКЗ им. А.М. Каца, рисковала остаться и вовсе за периферией празднично возглашающей в СМИ префектуры Транссибирского. Но, к счастью, этого не случилось. Выходом из непростой ситуации стали трансляции в режиме телевизионной сетки канала ОТС (для жителей Новосибирска и области), интернет-каналах YouTube Новосибирской филармонии и радио «Орфей».

25 марта, девять часов вечера

В назначенную среду мне и, вероятно, еще многим, вернувшимся с работы, без пяти девять удалось оказаться у мониторов компьютеров и включить интернет-трансляцию программы VII Транссибирского Арт-Фестиваля с говорящим названием «Жизнь героев». Вместо билетов — клик по ссылке, вместо обсуждения в антракте — чат в онлайне; клавиши рояля продезинфицированы, кашлять в зале отныне некому.
Во всепоглощающем массы абсурдизме музыка явственно перевоплощается не просто в эстетически-рекреативную модель, а в целый набор уникальных идеалов, помогающих принять собственное положение человека в реальном мире. Но в виртуальной плоскости краски слушательских ощущений сгущаются некой отчужденностью и в то же время необходимостью вынужденной предосторожности. Тяжелее всего перенести этот эксцесс музыкантам на сцене.
Выход Новосибирского академического симфонического оркестра (художественный руководитель и главный дирижер — Томас Зандерлинг) к обездвиженным пустотой креслам зала и поклон солистов — Вадима Репина (скрипка), Александра Бузлова (виолончель) и Полины Осетинской (фортепиано) к неумолимой тишине партера (подразумевая, конечно, посыл тет-а-тет к каждому зрителю трансляции). Вместо аплодисментов, которые бы встречали дирижера Михаила Татарникова, — приветствующий шелест смычков, касающихся пюпитров. На первый взгляд, ситуация, граничащая с безумием. Наэлектризованная атмосфера, в которой чувствуется нерв концентрации и погружения музыкантов при полном отсутствии слушательской энергетики и поддержки. В тот момент больше всего хотелось верить, что там, где в реальности зал-тысячник был пуст, трансляции соберут несколько залов, объединив географию аудитории в единый онлайн-партер.
В пять минут десятого по мановению жеста виолончельная группа начинает водружать на своды пустого зала, где различаются лишь темные силуэты операторов, собранный на piano звук Тройного концерта Бетховена. Для слушателей в разных уголках мира эта сцена сейчас — импровизированный алтарь, с которого нисходит благодатная музыка, «высекающая огонь из сердец слушателей». Насколько же своевременен гений Бетховена, как же он был прав тогда и актуален сейчас. Концерт — зеркальное отражение судьбы художника в параллели с нынешним временем, где человеческий и музыкантский подвиг подобен силе атланта, приподнимающего карантинную завесу над живым искусством.
Программа «Жизнь героев» претерпела изменений не меньше, чем сам фестиваль, и в итоге ее название приобрело социально-символический подтекст. Первоначально планировалось исполнение симфонической поэмы Рихарда Штрауса «Жизнь героя» и «Героической» (замененной Пятой симфонией) Людвига ван Бетховена. Приглашенный ранее латвийский дирижер Андрис Пога по известной причине приехать не смог, шли переговоры с московскими дирижерами, программа состоялась благодаря дирижеру Михайловского театра Михаилу Татарникову, выпускнику Санкт-Петербургской консерватории.
Тройной концерт для скрипки, виолончели и фортепиано с оркестром создавался композитором в те же годы, что и Третья «Героическая» симфония. Разгадка жанрового шифра фигурирует в пометке первого издания концерта Grand Concerto Concertant, и его светская «концертатность» действительно граничит с «грандиозностью» музыкальной фабулы. Мощная поддержка Новосибирского симфонического оркестра для солистов не просто гарант успеха, а, в первую очередь, радость созидания и совместного музицирования. Откровенность исполнительского высказывания и ощущение каждого звука в записи, как на ладони неоспоримо дарили эффект сопричастности и видение исполнителя один на один, но, увы, трансляции никогда не смогут передать того дивного ощущения тонких вибраций зала и его энергетической сплоченности. Несмотря на то что через YouTube-канал филармонии звуковой баланс, да и сама картинка, к сожалению, оставляли желать лучшего (над чем, к слову, организаторы изрядно поработали, и уже на следующей трансляции результат был очевиден), нельзя было не отметить тембровой рельефности оркестровых красок, кристальной чистоты педали и изысканное туше с рафаэлевской тонкостью Полины Осетинской, блеск и аристократизм звучания, наряду со сложными техническими маневрами, увлекающими единым эмоциональным порывом исполнителей — Вадима Репина и Александра Бузлова. Как известно, «в лоне великих катастроф зреет страстное желание жить», и Тройной концерт — дефиниция этого желания.
Безошибочно узнаваемая и воспринимаемая широкой аудиторией как символ героической борьбы и сопротивления коллизиям судьбы, Пятая симфония Бетховена звучала в этот раз пророческим наставлением к движению во что бы то ни стало — от мрака к свету. Взаимодействие Новосибирского симфонического оркестра с Михаилом Татарниковым, посылающим точные и волевые импульсы в сосредоточенной и неестественной тишине, передавало обостренное ощущение тревожности и напряженности, которые только подчеркнули значительность события. Настроение выразила здесь сама музыка, которая, как оказалось, способна дать отпор безжизненной тишине и получить единодушный отклик тех, кто в ней вынужден находиться. Единство оркестра в его сочном и темпераментном звучании было подобно брюлловскому колориту, передающему градус масштабности неумолимой стихии. Звуковой монолит, выстроенный архитектурно точно с каноническим проведением главной темы, возводил на ее основе тембральную палитру и шкалу динамических эффектов. Исполнение Пятой симфонии стало лейтмотивом противостояния бедствию общемирового масштаба, где смелость и отвага музыкантов заслужили по ту сторону мониторов зрительское внимание и овации.

За два дня до онлайн-трансляции

[…Стихийное бедствие не по мерке человека, потому-то и считается, что бедствие — это нечто ирреальное, что оно-де дурной сон, который скоро пройдет.]
В период принятия решений, в каком формате проводить фестиваль, и открытого подстрекательства в социальных сетях некоторых «доброжелателей», многих слушателей не оставлял равнодушными вопрос: а стоит ли собираться на одной сцене такому большому коллективу, как симфонический оркестр, ведь музыканты рискуют собственным здоровьем? Отношение артистов к сложившейся ситуации передал концертмейстер НАСО, народный артист РФ Валерий Карчагин (рассказчик считает небесполезным привести его слова здесь в выдержках): «Фестиваль — чудесное событие! Нам бы беречь искусство, оставаясь теми, кем мы и являемся — музыкантами — людьми, кто несет радость и надежду! Прав Вадим, что отстаивает наши концерты! Мы вместе всегда, ведь это наша жизнь и культура! Быть вместе с событиями и жить — наша общая судьба! Фестиваль — это тоже жизнь.»
Вирус смог нанести значительный удар по экономической и политической сферам, но ему не под силу повергнуть систему ценностей социальных и духовных взаимоотношений людей и искусства, что музыканты и доказали своим примером.

26 марта, девять часов вечера

В ослепительном свете софитов, в то время как операторы выверяют каждый поворот камеры, регулируют экспозицию и координируют между собой процесс записи, из глубины сцены появляются силуэты трех музыкантов — Вадима Репина (скрипка), Александра Бузлова (виолончель) и Андрея Коробейникова (фортепиано). Мужской триумвират преподнес слушателям яркий и впечатляющий репертуар: два фортепианных трио — до мажор, №2 и ми минор, №2 — Иоганнеса Брамса и Дмитрия Шостаковича соответственно.
Исполнение одного из самых совершенных камерных сочинений Брамса состоялось с жизнеутверждающим оптимизмом и должной экспрессией. И пусть артисты внезапно оказались отрезанными пандемией от живых аплодисментов, это нисколько не помешало им реализовать свой замысел с ощутимым энтузиазмом. Фонтанирующие неиссякаемой энергией артисты наделили трио звуковой фактурностью, перемежая виртуозность с гипнотической глубиной изложения.
Трио Шостаковича (памяти друга Дмитрия Дмитриевича, блестящего лектора и эрудита Ивана Соллертинского), продолжающее традицию In Memoriam русской камерной музыки, поистине следует назвать жемчужиной онлайн-трансляций и камерной вершиной первой части VII Транссибирского Арт-Фестиваля. К слову, после антракта микрофоны были отрегулированы и баланс звука преобразился (и даже почти приблизился к студийному). Гротеск подхватывался малеровской лирикой, заостренная графика танца, так похожего на еврейский фрейлахс, превращался в неистовую пляску смерти. Пронзительно сильно звучала в наивысшей драматургической точке пассакалия — имманентное и общефилософское осмысление трагедии народа, нечеловеческой жестокости концентрационных лагерей и личной потери Шостаковича. Императивный нерв этого трагического надлома, конечно же, эмоция, и сцепка «скрипка-фортепиано-виолончель» становится мощным психологическим навершием пустого зала, когда и через монитор берет озноб. Невозможно не воздать должного мастерству и слаженности ансамбля прекрасных музыкантов.

28 марта, семь часов вечера

[…В глубине каждого сердца зарождалась великая, потаенная надежда. Все прочее отступало на задний план. Каждый уже заглядывал на несколько недель вперед, представляя себе, как со свистом пронесутся по рельсам поезда, а корабли будут бороздить сверкающую гладь моря. Нельзя до бесконечности сжимать свою волю в кулак, нельзя все время жить в напряжении, и какое же это счастье — одним махом ослабить наконец пучок собранных для борьбы сил.]
К семи часам вечера Транссибирский Арт-Фестиваль достиг своего финала в рамках трансляций первой его части. Тон программе задало воодушевленное приветствие художественного руководителя фестиваля, скрипача Вадима Репина, который вместо классического рукопожатия с концертмейстером Новосибирского симфонического оркестра не без доли шутки поздоровался локтем, и этот прием впоследствии был перенят и дирижером Валентином Урюпиным.
Вечер открылся прославленным Концертом для скрипки с оркестром Александра Глазунова. В плавном волнообразном развертывании мелодической линии соединились и эстетическое удовольствие, и угадываемое желание солиста поделиться со слушателями самым сокровенным, и обволакивающая красота филигранного звучания. С душевным подъемом и разнообразнейшими чувственными оттенками была исполнена солистом сложнейшая, но от того не менее прекрасная каденция, а задорное рондо с рефреном в духе французской танцевальной песни во флейтовой звонкости и подчеркнутом pizzicato с блеском были прорисованы единым альянсом солиста, оркестра и дирижера. Особо хочется отметить и мануальное искусство Валентина Урюпина, оно настолько художественно-пластично, что можно заметить, как жест, вынимающий звук и вырисовывающий его геометрией мелодики, структурирует дифференциацию всего оркестра.
Во втором отделении музыканты представили публике Новосибирскую премьеру — Четвертую симфонию Сергея Прокофьева, выделяющуюся своей поэтичной изящностью и прозрачной оркестровкой. Каждый раз, слушая в исполнении НАСО произведения русских и зарубежных композиторов, невозможно не восхищаться сплоченностью музыкантов, благородным и теплым звучанием их инструментов. Дистанционно-эмоциональное воздействие финального концерта фестиваля, несомненно, было велико. Отдельная благодарность работе звуко- и видеорежиссеров, которым удалось порадовать зрителей интересной операторской работой и крупными планами оркестрантов, что, преимущественно, остается за кадром привычного нам формата выступлений. И абсолютно верно заметил в недавнем интервью Валентин Урюпин: «Музыка возвращается, может быть, к самым основным и глубоким своим функциям. Не говоря о развлекательном, но говоря о просветительском и врачующем аспекте — это как раз наше время…»
Остается надеяться, что Транссибирский Форум 2020 года откроет залы для своих преданных слушателей уже в сентябре. Спасибо всем организаторам, благодаря совместным усилиям которых фестиваль все-таки состоялся, пусть не в том масштабе и не в том формате, которые были заявлены первоначально, но и в этих феноменально сложных условиях сделанное и состоявшееся, несомненно, войдет в историю Транссибирского Арт-Фестиваля, города Новосибирска и культурной летописи всей страны.

[…эта хроника не может стать историей окончательной победы. А может она быть лишь свидетельством того, что следовало совершить и что, без сомнения, обязаны совершать все люди вопреки страху с его не знающим устали оружием, вопреки их личным терзаниям, обязаны совершать все люди, которые за невозможностью стать святыми и отказываясь принять бедствие, пытаются быть целителями.]


Источником интертекстуальных ссылок стал роман французского писателя Альбера Камю «Чума».


Текст Маргариты Мендель
частный журналистский проект notes Musica opus


Фоторепортаж Александра Иванова, Транссибирский Арт-Фестиваль