Воронавирус

Пофлудив с полчаса, Моника только решилась отпостить стишок о снегире не отнимая рук от клавиатуры, как грянул нежданный телефонный звонок:
— Инесса, тьфу... Моника, о чём пишем сегодня?
— Да я тут... о птицах. А что?
— Надо о коронавирусе: все о нём только и думают. Время такое, неспокойное. А ты о птичках? Помнишь, как мы условились.
Моника не смела забыть властного Агапита, подчинившего её творческую натуру целям и задачам некого недоступного ей, обеспеченной пенсионерке из большого города, информафиозного тайного общества.
.
Всё завертелось с анонимного, странно настоятельного приглашения в неизвестный ей литературный салон. Монике Моссадыковне клятвенно пообещали оплатить командировочные и подъёмные. Забегая вперёд, скажу честно: оплатили. С премией.
Званые гости возлежали на кошмах и коврах, попивали разбавленное водой Мёртвого моря контрабандное вино и нараспев читали стихи.
.
Что было в конце, помнит она смутно. Потом ещё долго не заживал маленький надрез на безымянном пальце левой руки. Агапит названивал Монике регулярно, тринадцатого числа каждого месяца строго в девять часов одиннадцать минут вечера. На карточку ей сбрасывали евро, доллары и даже шекели.
.
Тяжело вздохнув, Моника принялась вымучивать страшилку о коронавирусе. В приоткрытое окно впорхнула большая ворона, трижды каркнула и бесстрашно села на седеющую голову, чтобы...
.
Когда её хоронили, священники почему-то трясли бородами и отворачивались. Никто не решился.