Он пырнул меня шилом в бок и попал в ребро...

Он пырнул меня шилом в бок
                и попал в ребро.
Я ударил его в грудь ногой
                на манер каратиста...
Вот и кончилась юность, струн её серебро
поистёрлось, а медь канители не зеленеет пока
                а лишь золотится.

Наши праздники вскладчину помнишь?
                Не праздники, а пиры
братских душ: по двое на табуретах
                соседских...
А теперь глядишь всё пристальней
                в зев этой чёртовой чёрной дыры,
куда всё исчезает, как не было,
                вослед велосипедам из детских.

И молчание ныне возлюбленней сердцу
                чем некогда речь.
Как кофейная гуща к губам,
                подступает такая усталость,
что и память, окованные по углам,
                сундуки не желает стеречь,
и, подснежником робким, в груди
                распускается жалость.


Рецензии