SKOLжжение 1. Последний день

2007год. Её тонкие ручонки, кажется, уже давно теребили и трясли меня за рукав: «Мааааам, ну идёммм!!!».  Сколько я так стояла, не знаю. Но за это время ноги налились, и, будто пустили корни в пол, а тело задеревенело, стало непослушным и бесчувственным.
Неподвижно, как пригвоздённая, я стояла посреди полупустого зала Русского музея, рассматривая картину.
В памяти всплывали фрагменты из детства и юности, когда листая книги и рассматривая цветные репродукции, среди прочих  взгляд приковывала почему-то именно эта.
Снова глаза пристально ощупывают оригинал, и уже через мгновение начинают всплывать четырехлетние воспоминания, когда произошло моё первое «скольжение».
Пыль … Густая, тяжелая, серовато-желтая от изрядной примеси в ней песка, поднималась огромными клубами от лопавшейся под ногами земли к небу…
Стараясь не вдыхать гарь, которую раздувал ветер, с пересохшим и дерущим горлом, я бежала босиком по тесной улочке какого-то древнего городка. Озираясь по сторонам в попытках определить своё местонахождение, я отмечала его невысокие песочного цвета домишки, плотно прижатые друг к другу, брусчатку, что змейкой петляла и вела к площади,  и кое-где подвешенные у окон цветочные горшки. Мне не доводилось ранее бывать в Италии.
Впереди … Там, впереди, среди треска рушащихся домов и сооружений, камнепада и языков пламени, метались в панике фигуры людей. Жуткие стоны и вопли, разносившиеся с разных сторон, разъехавшаяся, как молния на застёжке, земля, своими рваными  краями и вывернутыми глыбами,  что-то клокочущее под ними, - всё наводило дикий ужас.
Взгляд цепляется за вывеску с ещё уцелевшей лавкой диковинок, и легко преодолев несколько громоздких ступеней, я толкаю тяжёлую деревянную дверь.
Внутри тихо и спокойно. Происходящее на улице вокруг, казалось, никак не повлияло на размеренный ход «лавочной» жизни. Странный стиль … какой сейчас год? а век?- оглядываю всё, что успевает попасться мне на глаза, пока не замечаю растянувшуюся навстречу улыбку черноволосой смуглой женщины за прилавком.
Скользнув по очертаниям и выражению её лица, насторожил мелькнувший недобрый огонёк в глазах и искусственная слащавость улыбки, вывесившая намерение непременно что-то продать. Любопытство соглашается за меня примерить подвеску к платью, вырез которого ничто не занимало.
Она протягивает мне нитку с нанизанными фиолетовыми крупными камешками ...
Да, в этом платье и аметистами на бледной шее я неотразима (верчусь довольная в зеркале).  «Тебя искушают», - бьётся мотыльковыми крылышками мысль, и я тут же протягиваю украшение обратно, пускаясь безоглядно оттуда со всех ног.
Выскочив на уже стихшую за это время улицу, спокойно бреду до перекрёстка и останавливаюсь, всматриваясь в то, что распахнуло глаза до всех их невозможных возможностей.
Из глубины переулка, во всю его ширь между уцелевших домов, превосходя в разы их по высоте, шел бесшумно навстречу мне, в ярком полупрозрачном сиянии, Он. Белоснежный саван, длинные спадающие седые волосы в простоте и … величии.
«Да, к тебе», - Его беззвучный ответ на только что возникший и ещё не слетевший с моих губ, вопрос. Тогда я впервые увидела Его здесь.

Ещё несколько месяцев назад, укладываясь спать и закрывая глаза, я проваливалась в ночной транс, слушая звуки Вселенной.
Всё чаще и чаще в последнее время я слышу, как Земля, будто тяжело дышащий старый изношенный футбольный мяч, лопается по швам; как трещат льды от сбитой оси полюсов, как тянут своими спящими носами дремлющие вулканы. И снова память листает картинки первого моего «скольжения» …

P.S. То платье в стиле «а-ля Мэрилин», бывшее на мне в лавке, пополнило мой гардероб спустя 16лет после «скольжения», а подвеска к нему нашлась в маминой шкатулке.

*иллюстрация картины Карла Брюллова "Последний день Помпеи"

2020г.