Дмитрий и Иван Зяблицкие

1. Иван.
Мужчиной в армию ушел в тридцать девятом,
Писал жене, не ошибаясь адресатом
Винтовка вросшая в плечо, кирза, портянка
И дружба, крепче чем сама броня у танка.
Любил жену и много знал походных песен,
а мир казался светел, прост и интересен,
такой, каким бывает он лишь только в двадцать
Ивану не было причин не улыбаться!
Ещё чуть-чуть и будет дембель, будет встреча
Жена красавица обнимет нежно плечи,
Но вдруг, как обухом – ВОЙНА, передовая,
Земля в огне и кухня полевая.
Как страшный сон, - земля в дыбы вставала
а армия позиции сдавала.
Их бросили на самый край и самых первых,
Туда, откуда не вернулись бы наверно,
Судьба распорядилась по другому,
Он сел на танк, танкистом стал он, и к слову
крушил врага, безжалостно и рьяно
 Их в экипаже было два Ивана.
Горели избы в деревнях, земля горела
Не раз костлявая с косой в глаза глядела,
И ей Иван смотрел в глаза, - горел он дважды,
Но выжил, победила жизни жажда.
Верхом на танковой броне, прошёл пол мира
Он нёс как флаг - любовь к жене и честь мундира.

2. Дмитрий
После тяжелого дня, после работы шальной,
Тихо цигарку смоля, он возвращался домой,
Дома девчонки одни, бабий такой батальон,
Знал, что в родное село скоро придёт почтальон.

Чуть на порог он шагнул, в доме как будто пустом,
Почту уже принесли, мысль промелькнула хлыстом.
Видя заплаканных баб, - что это вы, не пойму?
- Ванька, наш Ванька сгорел, кинулись бабы к нему.

Черные тени легли, губы сомкнулись сильней,
Ванька был старший в семье из четырёх сыновей.
Дайте – ка мне прочитать что-же вам там принесли,
Вот же написано здесь, сына Ивана спасли.

Думал, всю ночь не сомкнул глаз, воспаленных войной,
Утром простился с детьми и почерневшей женой.
Сам добровольцем пошёл, было почти пятьдесят,
Долго он слышал, как в след бабы ему голосят.

3. Встреча. Дмитрий.
Дальше война, и военные будни, и серые дни,
Шел он под строки из пуль и под скрежет брони.
Осенью яркой, в том сорок третьем, как всполох огня,
Встретил он сына Ивана на фронте, медалью звеня
сын, возмужавший с сединками в черных висках,
С жестью какой - то в задумчивых карих глазах,
Между Днепром и Миусом был яростный бой,
Танками их прикрывали, как будто собой.
Ну а когда, уже нашей высотка была,
Все, кто остались собрались кружком у костра,
Выпили молча за тех, кто уже не споёт,
И затянули задумчиво «Завтра в поход…»
Тут он по голосу сына-Ивана узнал,
Мир сразу яркими красками вмиг заиграл,
К слову, был вечер, вовсю догорала заря
Мать за Ивана, наверно молилась не зря!
Завтра опять будет бой, будет смрад, будет дым
Кто - то уснет навсегда, вечным сном, молодым…
Встретился с сыном нечаянно, словно во сне
Завтра к победе и той долгожданной весне!

4. Лагерь (Дмитрий)
С легкой душой, налегке Дмитрий на запад шагал,
Где - то на Одре в бою, пулю свою схлопотал,
Только очнулся в плену, лагерь, колючка, барак,
А по периметру - смерть, лай разъяренных собак.

В лагере встретили смерть сотни детей, стариков,
Жгли в крематорских печах и молодых мужиков,
Газом травили людей, как одичавших собак,
Злые фашистские псы, мир превратившие в мрак.

Дмитрий погиб, но поля, что удобрялись золой,
Напоминали о нём, каждой цветущей весной.

P.S.
И вместо похоронки, что геройски…
Сухая строчка, - без вести пропал…
Лишь сын ничком к земле родной припал,
Раскинул руки, будто обнимал…