звал меня зеркалами

звал меня зеркалами
горстями бубенчиков битых
повиликой
обхватывал руки
смеялся невесело
говорил - ты уйдешь, а вернешься ли
говорил - ты уйдешь, а запомнишь ли,
как с тобой танцевали на лезвии
и не прятались засветло...
я его не увидела - ни по льду, ни в сияньи луж
ни оконными рамами
не подглядывал
и решила - забыл меня
сам
как заросшую рану
между карт не положит свою
неуместную руну
упрямую
и не пустит по небу летящего росчерка
чтоб дозваться меня по весне
если только не выдаст при смене погоды
боль шрама
и ходила не глядя по улицам,
рук в рукавицах не прятала,
кто теперь поцелует их
и кому отдавать то тепло
что под сердцем припрятала
от осенних ночей?
и не верила, и не ведала,
и едва ли б услышала
отзвук битых бубенчиков,
и едва ли б увидела,
в темном зеркале вечером
за спиной
и едва ли не вздрогнула, испугавшись
дороги иной.
но бояться мне нечего.
падать в марево слабою,
таять в облаке славных рук
и не думать о правильном.
ты дозвался, мой милый друг,
мы выходим на круг -
переписывай набело.