Стишки - странники

Русский Реал - игра на половине противника

Часть 1. Солнечная прелюдия

Нет более хладнокровного издевательства над человеком, чем полуденное Испанское солнце! Плавятся тени, раскалённый асфальт выжигает подошвы кожаных сандалий, а нос пощипывает от зноя, перевалившего за отметку плюс пятьдесят в тени. Спрятаться некуда. Магазинчики закрыты - сиеста. Где-то в конце улицы играет музыка. Иду на звук. Крохотный спортбар притулился к тенистому пересечению улиц. Посетителей немного. Огромный телевизор, как обиженный артист, которого никто не слушает, вяло дробит тишину заведения на музыкальные такты. Подхожу к стойке. Бармен, положив руки под голову, дремлет среди опрокинутых пустых фужеров. Кашляю. Испанец открывает глаза, улыбается. "Виски" - заказываю я и протягиваю деньги. Брови бармена ползут вверх, он машет рукой в сторону солнца и тараторит по-испански: "Нет-нет, сеньор, пить виски в такую жару нельзя!". "Русо, - успокаиваю я пугливого испанца, - окей?" "Русо? О, русо-русо, окей", - вздыхает испанец, наливает бокал виски, добавляет немного содовой, кусочек льда и сам относит заказ в наиболее тенистый уголок спортбара...


Часть 2. Поединок

В стороне дон Кихотов и добрых задумчивых Пансо,
пригубив от рубиновых слив пару винных песет,
я у рыцаря прежних времён одолжил Росинанта
и навьючил два белых крыла на потёртый хребет.

Выпив виски с утра в полусонном испанском спортбаре,
я под вечер задумал сразиться с командой Реал.
"Нey amigo, despierta!" - надо мною склонился Роналдо,
подал знак, и Анхель Фабиан сделал первый удар.

Я упал за бордюр, ну и "щёчка" у этого парня!
Два браслета сверкнули на сцепке под белым ремнём.
И тогда из позиции «лёжа» пляжными тапочками
я кладу его в пол, применив не футбольный приём...

Веер столиков ахнул. От славы такой всенародной
я прибавил в игре и технично поднялся с колен.
Ника шёлковый пУрпур метнула рукою проворной
и как кошка, вцепилась в Роналдо: "Рatria o muerte!"

И Роналдо упал, аксельбантом сверкнув капитанским.
Ладно дело, Анхель, тут, похоже, упал офицер.
И под ропот толпы: "Сopa, copa, policia, levаntate!"
я игру прекратил, пока копы не приняли мер.

Я ушёл из спортбара ввиду преимущества в силе.
Захмелевшая Ника глядела задумчиво вслед.
В её синих глазах отражалась победа России
над реальным Реалом во мгле наступающих лет!

                * * *

Вскоре олово неба сменили багряные ланчи,
зарумянились над горизонтом вьюны-облака.
Я припомнил идальго, который однажды в Ламанче
одолжил мне два белых крыла и седло вожака...


Часть 3. Отеческий эпилог

Нынче многие покидают Россию в поисках хлеба и покоя на стороне. В этом нет ничего плохого. Если бежит из России душа - уезжай, как сорное перекати-поле, и оставь славянские земли. Если же ты, гонимый обстоятельствами, оказался в чужой гостеприимной стране - не пугайся и не спеши во чтобы-то ни стало обратно!
 Пусть твоё славянское начало пускает корни в иные земли. У мира два пути: стать Россией и построить рай на Земле, или, уничтожив Россию, кануть в небытие, в атомную смерть.
Не спешите принять сказанное за национальную агитку. О добре и справедливости говорят все. Но добро и справедливость у каждого свои. Так мы устроены. Единственное, что нас могло бы объединить - это совесть.
Вы возразите: если у нас различны понятия добра и зла, значит, и совесть у нас разная? Нет! "Разные" совести ищет в нас человеческий эгоизм, требующий для себя личного блага. Очевидный пример особенной "совести" - демократический американский менталитет. Настоящая же, "библейская" совесть - это всегда жертва. Россия никогда не имела колоний, не занималась колониальным грабежом, хотя с 17-ого века владела отменным флотом и могла бить не только турок. Все рейды российского войска в Европу носили освободительный характер. Мы не потопили в хаосе ни одну страну, ни одну "Ливию", хотя столетиями существовали как "Империя".
Конечно, предвижу волну возмущённой критики: а как же Ермак, Чехословакия, Афганистан?.. Да, Третий Российский Рим не всегда был безукоризненно чист. Государством руководят люди. Бог наделил человека свободной волей. "Свобода воли" - грозная игрушка, и не просто научиться пользоваться ею по совести. Но Россия учится вопреки всем и всему. Виват, Россия!

               

Песета - старинная серебряная монета, чеканившаяся в Испании с 18 в.
Нey amigo, despierta! - эй, приятель, проснись! (исп.)
Patria o Muerte - Родина, или смерть (исп.)
levаntate! - вставай!




Ма-аленькая трагедия-шутка

 
Предисловие:

Окончив чтение, они пошли в театр.
Играли классику - «МоцАрта и Сальери».
Столь душен и речист был театральный арт,
Что тему «Гений и злодейство» в полной мере
В тот вечер не решив, они вернулись в дом.
И, наспех побросав в прихожей шубы,
Склонилися над книгою вдвоём
Читая и целуясь в губы…
*



 Моцарт обращается к Сальери:

— Сальери, музыки твоей давно не слышал я.
Что нового ты написал? Порадуй!
А вот и инструмент.

Раздвигает гардину, за которой стоит разобранный настройщиком белый кабинетный рояль.

— Ах да, он не настроен. Жаль!
Тебя послушать я хотел сегодня.

Сальери:

— Так встретимся мы завтра!
Я принесу два-три последних сочиненья.
Хочу давно их показать тебе,
но ты всё занят.

Внимательно смотрит на Моцарта.

— Я слышал, ты пишешь Реквием?
 
В сторону:

— Ах, только бы успеть…

Моцарт:

— Вот-вот, и я лишь думаю о том,
чтобы в каденцию его финальной части
включить два-три аккорда Лакримозы.
Проверь, устал, проскальзывает тема…

Сальери:

— Ах, Моцарт, Моцарт, выпьем что-нибудь!
Вино пьянит, но силы возвращает.

Моцарт:

— Да-да, Сальери, выпьем. Ведь ты помнишь,
 у Пушкина в трагическом финале
 тебе играю я на фортепьяно,
 а ты в слезах оплакиваешь друга?
 Нет-нет, не друга — самого себя!
 Ведь гений и злодейство —
 две вещи несовместные.
Ты помнишь?

Сальери:

— Да-да, прекрасно помню: ты уходишь.
А может быть, как птица улетаешь,
склевав с ладони дружбы гений друга.
Меня оставив с подлостью вдвоём...

Моцарт:

— Ах, не печалься так, Сальери, полно!
Послушай лучше, друг,
мой Реквием.

Пытается играть на расстроенном фортепиано:

— Какой кошмар!

Уходит.
 
Сальери:

— Когда б я мог вот так перед толпою
 пленять умы музЫкою безгрешной,
 я б не завидовал и не искал бы в смерти
 союзницу для подлости!
Теперь же
             всё кончено.

Уходит.

Входит настройщик. Настройщик:

— Опять они раздвинули гардину!

Занавес.




Переселенцы

- Папа, люди себя замораживают,
  чтобы воскреснуть сквозь тысячелетия?
- Нет, сынок, жизнь не донашивают
  те, кто просто боится смерти.

- Папа, им, ожидающим будущее,
  мёрзнуть умом в золотых саркофагах
  разве не страшно, ведь замысел сущий
  в вечность скользит мимо них пошагово?

- Им, сынок, всё равно, где стариться.
  Нет у них  ни друзей, ни Родины.
  Им через тысячу лет преставиться
  предусмотрительнее, чем сегодня.

  Эти люди, как я понимаю,
  мудрость не нажили и наслаждение
                не догуляли.
  Мёрзнут и маются,
  жизнь и смерть превратив в скольжение...

                * * *
  ...Слышится голос из холодильника:
- Внучек, это твой дедушка! Брови
  что ж ты насупил, руби рубильник!
  Внучек:
- Дед, изменились условия...




В песках Анталии

Пролог:
Иссыхают в сетях времени серебристые омули лет.
Рыбакам всё труднее приобретать ловчие сети вскладчину.
Житейский ум, исковерканный метаморфозами удовольствий,
ошибается, телесные понятия определяя как значимые...

                * * *

Всё включено, в том числе - ужас.
Прячется время в песок Анталии.
Отпуск, как Средиземная лужа,         
Тает середь бронзовеющих гениталий.   

Топлес чернеют российские драники!
Прочь из настенных часов батарейку!
Взял на толкучке спецкурс для чайников:
"Как не прослушивать под телогрейкой

Собственный пульс
типа "Быть - не буду!"
и прочитал - для бронзариев* сказано:
"Ополосни гениталий груду
и бронзовей с идиомой "Вау!"

Впрочем, бронзовый век недолог.
Днём напекает, под вечер сыро.
А над вигвамом серпастый молодец
душу-голубушку блазную, голую,
перси прикрывши серебряным пологом
яко русалку, несёт в Россию...


*Бронзарий - нанесение автозагара с помощью пистолета-распылителя




Метросолярий

Турбосолярий, жгут эскалатора,
Прямо по курсу окружность экватора.
Чёрные дыры, прошлое прошлого,
Вздохи рептилий: "Всего нехорошего!"

Нет у метро ни цветущей черёмухи,
Вечером звёзды не падают в омуты.
Скорости, лопасти и ускорения.
Преуспевания, приумножения.

...Лавочка, трое, знакомые лица.
Сверху сочатся воды Логидзэ.
Обрывок газеты с военною датой,
Дескать, прошла конференция в Ялте...

Метрогалактика – Оземь небесная,
Дно москворецкое, людное место.
Идёт по Калужской сам Циолковский,
В недра земли просочившийся космос!..

Хватит уже!
Выбегаю из залы.
Эй, эскалаторщик, вира помалу!
Брызнуло солнце в подземку Московскую.

Здравствуйте, Солнце!
                ский!))))
                ков
                ол
              Ци
Прощай,



Выжженный солнцем сценарий


Я лежу на пляжУ в неглиже
и гляжу, всё гляжу на волну
В окружении полумужей
пополам с незамужними «ню».

В позолоте песчаных лагун
пью "мохито", как Хэм, не спеша.
Жизнь в сияньи пузырчатых рун
до чего же порой хороша!

А на Родине вишни цветут,
одинокая бродит гармонь,
Я же, дурень, лежу на боку,
и меня раньше срока – не тронь!

И слетаются чайки на чай
погалдеть невзначай,
от стола, как от жизни кусок,
кто-то бросит им на песок…




Гибель несостоявшегося героя

Когда в Испании жара,
На сердце холодно и мрачно.
Как будто простирала прачка
Твои бумаги и права.

Кому ты нужен, скоморох,
В житейской праздности и лени
Жующий время? Видно, Бог
тебя в родильном отделении

Перепутал, иль не то
Поспешно вылепил, иначе,
Не ясно: как примерный мальчик
Стал беспредметным шапито?..

Ты полон денег, полон сил,
Твоя душа читает Рильке,
А вечером к автопоилке
Тебя уносит баргузин...

И в пищевых проказах дня
Тебе не ведомы пределы.
Костру горящему огня
Всегда недостаёт - за дело!

Сейчас в Испании жара,
И вянут сочные смоковы.
Мчи в Шереметьево - пора
сорвать зацепы и оковы

И, в Duty закупив коньяк,
Лететь в Мадрид до Барахаса*!
Судьбы критическую массу
Направив в сторону огня...

*Барахас - аэропорт в г. Мадрид


                * * *

Ко мне подошёл незнакомец в берете.
"Я - физик,- сказал он, листая тетради,-
Послушайте, ритмы зеркальных симметрий,
Увы, невозможны в продольных понятиях."

"Неправда!- ему я ответил,- Поймите,
Зеркальным понятиям чужды пределы,
Дискретна константа, но в отзвуках литер
Строка образует продольное тело!

Берет не ответил. Неловко, по детски
Шагнул через слово, я понял – он плачет!
И мы разошлись вдоль зеркальных симметрий,
Не нарушая привычных понятий.
               
 
       Бесславное

Голые нудные зАды,
Совести паутина,
Купались не люди – стадо
В гостеприимной пучине.

Вдруг расступилось море,
ПучИны разверзлись скрижали,
И молвил Нептун:
"Горе! - Нудисты заколебали".