2. Ода моей бабушке Вадон-Скуфати Жанне Евгеньевне

               Эпизод из бабушкиной юности. 

   Моя бабушка была последним, шестнадцатым, ребёнком в большой и дружной французской семье Эжена (Евгения)Вадона и его обаятельной супруги Каролины Вадон (Каролины Кулон в девичестве). Когда бабушке  исполнилось 17 лет, детей в доме родителей оставалось только двое - она и её сестра Поль в возрасте 27 лет. Сестра бабушки была тоже девушкой всесторонне развитой, получившей хорошее образование,
тоже бесконечно доброй, но, к сожалению, менее обаятельной наружности и к тому же на 10 лет старше Жанны.

   Ко времени, о котором я веду речь, старшие дети уже встретили  свою любовь и жили со своими избранницами (избранниками) самостоятельными семьями.
   На балах, на которых присутствовали сёстры Жанна и Поль (обязательно с родителями), у Жанны никогда не было ни одного свободного танца. Лёгкая, почти воздушная, изящная, одетая с большим вкусом, раскрасневшаяся,сияющая очаровательной доброй улыбкой Жанна пленяла всех, даже самых строгих, а порой и завистливых, "матрон" своей светлой юностью и таким наивно-чистым обаянием, что невозможно было не одарить её тёплой улыбкой восторга и восхищения.

   Старшая же сестра - увы! - пользовалась намного более скромным успехом в обществе, не взирая на её личностные достоинства. Однако это не отражалось на отношениях сестёр. Между ними не было ни малейшей тени соперничества или зависти. Они искренне и самозабвенно любили друг друга, делились самыми сокровенными
чаяниями и надеждами.

   Однажды на исходе лета после завтрака девушки уселись у окна одна с книгой, другая с рукоделием. Вдруг послышался топот копыт и к парадному входу лихо подкатила коляска графа N. Из неё вышел молодой граф, вхожий в дом, в белоснежном, отлично сидевшем на нём, костюме с букетом в руках и направился к парадному двери.

   Сёстры отложили свои занятия, засуетились, ожидая появления горничной, которая должна была, как обычно, прийти с сообщением о прибытии гостей (или гостя) и, по распоряжению maman, помочь им одеться.
Но время шло, а горничная всё не являлась...

   Девушки оставались в недоумении и терялись в догадках. Как вдруг парадная дверь внизу хлопнула. Сёстры опрометью бросились к окну. Они увидели вышедшего графа, который не спеша сел в экипаж, и лошади тронулись.
Спрашивать у матери объяснения было не принято, она всегда сама сообщала им то, что находила нужным.

   И лишь в самом конце дня перед уходом ко сну Жанну вдруг пригласили к maman. Мать усадила дочь рядом, ласково обняла её плечи, взглянула непонятно грустным взглядом и сказала:
   "Прости меня, дитя моё. Я перед тобой очень виновата. Но иначе поступить я не могла. Надеюсь, что, повзрослев, ты меня поймёшь и простишь...

   И лишь перед замужеством Жанны maman открыла дочери смысл слов, сказанных ею ранее. Оказывается, граф приезжал просить руки Жанны. Но получил отказ. Мать объяснила, что она не вправе выдать замуж Жанну, младшую, пока остаётся незамужней Поль, старшая...
   Бабушка никогда не обмолвилась и словом о своём отношении к подобному решению её судьбы мамой. Ни тени упрёка, ни слова обиды...

                Продолжение следует.