Предпраздничное...

Двадцатый день томит весна
и вряд ли завтра перестанет.
Стихи писать придётся Тане,
и ночью вновь не будет сна.
А может, ну его, стихи –
конь под окном давно томится.
«Где маски? Мы прикроем лица,
айда, замаливать грехи!
По ходу вспомним, поспеши,
под вечер их у нас немало:
что в грунт упало – не пропало,
во всю старались, от души.
Пытались зажигать свечу,
двенадцать у Христа просили,
детей крестьянских, что есть силы,
тигровой шкуры силачу.
Дни, ночи, сутки напролёт
твердили многократно миру,
терзая бесконечно лиру:
мы сможем, мы сейчас, вот-вот.
За фестивалем фестиваль
про то, а позже и про это,
пытаясь выглядеть поэтом,
крючком вязали рифм вуаль.
А кто-то спицами, порой,
вязал ажурно нить хорея,
иные – ямб, в морозы грея
Пегасов разномастный строй.
Ждал Пастернак, ждал Мандельштамм,
Тушнова, Шефнер, Левитанский,
но стих мужской, а с ним и дамский
заставил смолкнуть вредный штамм.
Пусть не сегодня, не сейчас,
пусть завтра, вопреки кумиру,
покинешь, наконец, квартиру,
как солнце радостью лучась.
И у соседа в этот раз
не стрельнешь по привычке Шипку.
Он, приняв подвиг за ошибку,
вновь спрячет пачку под матрас.
Поди не знает, хохоча,
что ты, казалось бы отказник,
с друзьями отмечаешь праздник:
горит не выгорит свеча…»