Пятнадцать витков над кольцом 9

Виток девятый: С горки на горку

Чтобы не выплеснуть, не расплескать…
Плёс подставляет холмы-ладони:
Матушку Волгу на бархатном лоне
Бережно, нежно баюкать-ласкать.

Вольный художник, сентябрь озорной,
Клёны раскрашивал ярким багрянцем,
Но обернулся… и залюбовался
Светлых берёз золотой тишиной.

В солнечных пятнах узорная тень -
Остановить бы одно из мгновений!
Облако будущих стихотворений
Лентами строчек вплетается в день

А назавтра была суббота - выходной. Предстояла дальняя поездка.
- Надо обязательно съездить в Плёс, - Ирина и Светлана были единодушны, - там красота необыкновенная, это любимые места Исаака Левитана. А на обратном пути – посмотрим Кострому. Помните Ивана Сусанина?
Павел и Марина конечно же не возражали, и в 9 часов утра субботы путешественники уже фотографировались на границе Ярославской и Костромской областей. Долго задерживаться не стали и, миновав поворот на Кострому, через час уже озадаченно разглядывали шлагбаум рядом с большой автостоянкой на въезде в Плёс: «Проезд иногородних авто по выходным и праздничным дням ограничен».
Ну что же: ограничен так ограничен. Дальше зашагали пешком: улица плавно спускалась с одного холма, чтобы тут же начать взбираться на другой. Плёс будто весь состоял из застывших огромных волн-холмов - на карте они были обозначены как ГОРЫ:  Панкратка, Соборная, Воскресенская, Петропавловская… Так и пошло: поднялись-спустились через Панкратку, поднялись на Соборную, обошли её  бегущими по краю тропинками. С Мыса Соборной горы* полюбовались сверху вниз на Волгу и маленькие, будто игрушечные домики внизу. В глубине берёзовой рощи наткнулись на музейно-выставочный комплекс: посетили выставку одной картины знаменитого художника** в окружении работ его менее знаменитых собратьев разных времён.  Потом, мимо земляного вала*** снова спустились к подножию «горы» и продолжили путь по широкой дуге все вниз и вниз к торговой площади, к берегу Волги. Отведали знаменитых углов с копчёным лещом (угол – это такой пирожок конвертиком). «Мог бы быть и побольше», - отметила про себя Марина. Павел фотографировал живописные окрестности. 
- Идёмте, идёмте, - поторапливали Ирина и Светлана, - нам в мемориальный Дом-музей Левитана и потом к скульптуре «Дачница», а это на другом конце набережной.
Марш-бросок наших путешественников к заветному музею наблюдали с одной стороны подтянутые, выстроенные по линейке старинные особнячки, с другой – покачивали задумчиво боками расположенные вдоль берега многочисленные дебаркадеры. Плёс был готов к набегам «людей с парохода», готовых покупать съедобные и несъедобные сувениры, но знал себе цену.
Дом-музей расположился сразу за устьем местной реки Шохонки. Он был небольшим и уютным. Картины, этюды, наверху – мемориальные комнаты, где жили художники. Картины Исаака Левитана, знаменитого пейзажиста, друга Антона Павловича Чехова знают многие.  А вот о его спутнице и подруге Софье Кувшинниковой знают в основном только то, что она послужила прототипом чеховской «Попрыгуньи». Здесь, в Плёсе, Марина впервые увидела её картины, услышала, как уважительно о ней говорят сотрудники музея. Приклеенный ярлык пустой бесталанной особы как-то незаметно отвалился сам собой, открывая яркую незаурядную личность, талантливую художницу.
После музея отправились дальше, к «Дачнице». Там немного перевели дух: что-то тихо шептала у берега вода, на бронзовой скамейке сидела, устремив взгляд в волжские дали хрупкая женщина с пышными волосами, непокорно выбивающимися из-под шляпы.  Марине она показалась похожа скорее на Машу Чехову, чем на приписываемый ей прототип – Софью Петровну. Перед нею стоял мольберт. В открытой всем ветрам раме сменяли друг друга времена года, утро и вечер, дождь и солнце, но главной героиней всегда была Волга, бесконечно разная и всегда неизменно узнаваемая великая русская река.
На обратном пути решили обойти величавый массив Соборной горы с другой стороны – вдоль речки Шохонки. Это была явная репетиция посещения родины костромича Ивана Сусанина. Не слишком утоптанная тропинка уходила в заросли, теряясь среди высокой травы и кустарников. Павел смело свернул на неё и решительно зашагал прочь от асфальта набережной, а три его спутницы, поспешили следом, стараясь не терять из виду мелькающую впереди спину. Повторив вместе с речкой несколько изгибов, тропинка вдруг рванулась вверх по откосу и… доверчиво уткнулась в асфальтированный бок неширокой, но вполне ухоженной дороги. Оставалось понять: куда дальше?. Направо дорога вроде бы подымалась более явно вверх… Всё снова решил Павел – он решительно зашагал налево, придерживаясь прежнего направления от Волги вверх по течению Шохонки (хотя вроде бы и вниз по склону).
Павел оказался хорошим следопытом и вывел свою небольшую команду как раз туда, куда надо. Изрядно запыхавшись после подъема по Спуску Горы Свободы, скоро они уже снова стояли на видовой площадке Соборной горы, любуясь на прощание живописными окрестностями. Ранняя осень, будто акварельными красками, уже чуть тронула кроны деревьев золотым, оранжевым, багряным, тёмно-бордовым. На горе Петропавловской темнел на фоне неба силуэт маленькой деревянной Воскресенской церкви – Павел с Мариной с радостью сбегали бы и туда, на любимое Левитановское место, но, взглянув на усталых сестёр, а затем друг на друга, заводить об этом речь не стали.
«Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора
Весь день стоит, как бы хрустальный…****» - Кто произнес эти строчки?.. 
Марина оглянулась: среди зелёных с золотым берёз мелькал, удаляясь, розовый вязаный берет. 
А впереди на сегодня была еще Кострома.

*) – место крепости, XII век
**) – Из фондов Государственной Третьяковской галереи, И.Левитан «На волге»
***) - земляной крепостной
****) – стихи Ф.Тютчева