Лирика-15

*     *     *                (к "Сказке о рыбаке и рыбке")

Не будь старик наш "лопухом",
Он жил бы с бабою молчком.
И никогда б ей не вещал:
Когда, кого и как поймал.

А может в том-то вся и суть,
Чтоб не избрать короткий путь?

Но скольких нас от Райской были
Грабли Адама искусили?

Доверься Богу, не жене
И будешь всюду "на коне".


*     *     *

В снежном инее - березка - словно в платье подвенечном,
Засияла, заискрилась красотою скоротечной,
Ветви, будто дева косы, распустила – ветру воля
И под шалуна рукою звон летит по белу полю.

Ах, красавица-девица – символ той России, чистой,
Целомудренной, воспетой самобытным гармонистом,
Той, возлюбленной народом, и неброской и родною,
Навсегда очаровавшей молчаливой красотою.


*     *     *

Мне известны ваши чувства
И понятен ваш мятеж…
И, поверьте, очень грустно
Зреть закрытость ваших вежд.

Вы как камень преткновенья
На пути живой Реки.
И от догм нравоучений
Веет мертвостью тоски.

А преемственность нелепа –
Дважды в реку не войдешь…
Вы лукавы или слепы,
Но и то  и это – ложь.

Не узрит Живое Слово
Кто не жаждет пить Любви,
Кто не чувствует Благого
Хоть зови, хоть не зови.

Ладно, слепость… где же мудрость –
Все отдать на суд времен?
От лукавства ваша судность,
Ибо Божий Сын – се Он.


*     *     *

Он на скрипке играл не руками,
А своей буйно-страстной душой…
И ее безудержное пламя
Рвало наш безмятежный покой.

Сколько сплетен рождает никчемность,
Устремив их за гением вслед…
И на Солнце есть пятна темные,
Но ведь жизнь порождает Свет.


*     *     *

я еще ничего не достиг
и покамест немного умею,
но в восторге немеет язык,
когда сердце красу лицезреет.

я похвастаться вам не могу,
что жал руки семи президентам,
но на вешнем цветущем лугу
счастье пил, упиваясь моментом.
соловьиные трели глотал всей душою,
всем сердцем внимая
и как ветер травинки лобзал
в их причудливый говор вникая.

рад, что гордостью не заболел,
пузырям мыльным уподобляясь,
предпочтя грудам слов кучку дел,
в пустоте словесов не мараясь.

рад, что болен желанием жить
лишь трудом своих рук и деяний
и что волен улыбки дарить,
и что волен безмерно творить
и в мечтах согревать Мирозданье.

рад, что Миру распахнут душой
и к чужой боли – сердце – не камень
и, конечно, печален порой,
погружаясь в глубины познаний…

я еще ничего не постиг
и покамест умею немного,
но узрел, что болтливый язык
не укажет к Единству дороги
и, тем паче, болтливый язык
никогда не ведет по дороге.


*     *     *

Если сердцем слеп и глух
И не внемлешь его зову,
Скоро "жареный петух"
Подклюет твою основу.


*     *     *

Розовощекий туман над рекой,
Запах смолистой сосны
Зорькой блаженной влекут за собой
Через смороды кусты.
Там, где по камушкам речка журчит,
Рябчика рябчик зовет,
Сонные лица вода освежит
И радости в души плеснет.

Вовка, сегодня ведь ты - костровой,
Давай, костерок зажигай,
Я котелочек наполню водой,
Заварим с брусничником чай.

С утром таежным и сердце в ладах –
Ни суеты, ни тревог,
Только улыбка играет в устах
Да в выси искрит костерок.
Наши штормовки пропахли дымком,
Багульником, свежей хвоей…
Но время… развеян туман ветерком
И Солнце зовет за собой.

Вовка, ты помнишь, что ты – костровой?
Так что, дружок, не зевай,
Вновь котелочек наполни водой
И угольки заливай.

А, утомленные к вечеру, вновь
Будем сидеть у костра,
Петь под гитару про жизнь и любовь,
Спать, ожидая утра.
Небо, сквозь лапистой тюли узор,
Вызвездит сонный покой,
Сладко задремлет таежный простор,
Окутав и нас с тобой.

Вовка, продрог… а ведь ты – костровой,
Будь добр, дровишек подбрось…
Скоро заря – вон туман над рекой,
Кинь, чтоб теплее спалось.


*     *     *                (В. Глазкову)

Не гудит в толпе перрон
И не штурмуется вагон,
Хоть сегодня провожаем вас
В жизнь без золотых погон,
В безмятежный крепкий сон,
Из "состава кадра" в запас.

И будет высказано много речей,
И прозвучит уже последний приказ,
И подытожит его строгий елей –
В запас, в запас, в запас.

Пусть звенит бокалов звон
Счастьем прожитых времен,
Ты их еще вспомнишь не раз,
Только жизнь несется вдаль
И. как не было б нам жаль,
Все уйдем когда-то в запас.


*     *     *

Не пишется давным-давно,
Как будто отмирают чувства,
Но все равно, но все равно
Не напишу о том, что грустно.

Дождусь иной, "весенний" день
И, радостью его отмеченный,
Как ароматами сирень,
Я разольюсь стихами с песнями.

Ведь не от "корочки" поэт,
А волею души – от Бога…
Нельзя мне свой "стихийный" бред
Вознесть в Вселенскую тревогу.

И в мантии изящных слов
Скорбить, страдать в унынье скуки,
Блуждать среди иных миров…
Зачем? К чему? – когда есть руки.

И коль не дарит строк душа,
То от безделья не скисаю.
Жизнь – она – жизнью хороша,
я через руки воскресаю.


*     *     *

Я улыбкой встречаю рассвет
И с улыбкой закат провожаю,
И последних две тысячи лет
знаю – что ничего я не знаю,
И причины и следствий закон
мне известен, но непостигаем –
Что посеем – то жнем,
Каждый день с урожаем.


*     *     *

Пока мы не слились сердцами друг с другом,
Сплетение тел наших судьб не сплетет.
Сильней ветерок или снежную вьюгу
И "карточный домик" в мгновенье снесет.

Пока мы не слились сердцами друг с другом,
Сознания холод наш дом не спасет,
И разум подвластен ему и желудок…
И это – движение, но не полет.

Пока мы не слились сердцами друг с другом
И вместе не стали детьми…
Мы можем, конечно, считаться супругами,
Но… быть ли при этом людьми?

Когда через сердце, забыв все на свете,
Сольемся, мир целый любя,
Тогда лишь познаешь: " О, как любят дети,
Себя в дар друг другу, даря!".


*     *     *

И спелым ароматом грусть
Коснется сердца моего,
Чуть улыбнувшись, молвлю – пусть,
Все ничего, все ничего.

Томленьем обожжет закат,
Взметнется птицей сердце ввысь
И я листочку буду рад,
Ибо и в нем таится жизнь.

Не очерствевший от потерь,
Но с изболевшейся душой,
я заворожено, как зверь
Высь стану пить своей тоской.

И прослезившись… на восход
пущу в улыбке сердца жар,
И верю – расцветет цветок!
Да будет так! Да будет так!

Пусть спелым ароматом грусть
Коснется сердца моего,
Чуть улыбнувшись, молвлю – пусть,
Все ничего, все ничего.