оборки афиш

налитые беспощадной яростью глаза
китайского лангольера
вырывающего кровоточащую сердцевину
отвернувшего
     прикрывающего
кокетливо сложенной левой ладонью лицо
правая рука бессильно вытянута
с снисходительно приговоренной кистью
     к поцелую
арбузный сок сахарными губами
льнет наугад в высокомерие ламината
     понуро бредущего на выход
          воскресенья.
Пресыщенное заунывными бесконечными сериями
склоняемой по закрытым дверям падежей 
падчерицы любви
     тявкающего щенка королевского дога
вырвавшегося на свежий воздух
постсоциалистической реальности
     щедро раздариваемых генерал-губернатором.
Несбывшийся роман    
с штирийской девочкой
обожавшей испаряющийся запах какао
в открытое окно
не могущего отвести стекленеющего взора
от седеющих бакенбардов альпийских гор
     строит гримасы.
Зачиненные мнущиеся на пороге затухающего вдохновения
не озвученные заочные дискурсы в стиле Генриха Орлова
с нобелевским лауреатом по литературе
дерзко выметающей мусор из венских консерваторий.
Театр удел пресыщенного плотским глаголом дейсвия
дослужившихся до колежского регистратора
убогих наследников пролетарской культуры.
Запоздалый показ мод
лоснящихся от употребления моделей.
Слава улыбается из-за оставляющим только глаза
страусового веера.
И начинается с небрежно сброшенного на пол одеяла.