Похороны ы

Зачнётся жизнь по вдохновенью
растёт цветёт вбирает грусть
и счастье с веток умозренья
неслышно воет лупит в грудь.
А смерть зачнёт обратный счёт
и словно не было. Конешно
воспоминаний дрожь течёт
господних палых снежных вешних.

Сумбурно всё плачевно вся.
Подлёдный запах жизни рваной.
Бумаги. Штампы. Порося
подножный визг. Гуся - запарный.
Молва на улицах. В домах
смешались песни сплетни свечи.
И вроде бы весь день в делах
но вечер всё ещё далече
чёрт знает где. Как будто мы
подспудной мыслью воплощаем
в себе умерших и полы
им на уборку оставляем.
Он здесь он с нами. Или нет -
мы в нём плывём как в искаженьи.
Он нами поглощённый свет
в трельяже створками сраженья.

Но час настал. Корабль гроб
схватили подбоченясь плечи
чуть пьяные с тоски и оп -
гроб тронулся к последней сечи.
На грязной горке на углу
как выводок от утки мамы
народ теряется в дугу
дымящихся вещей канавы.
Так след усопшего - душа
к обетованным высям мглистым
уже ничем не дорожа
бестрепетно и бескорыстно
летит на милость.Скоро два
часа. Обида и нелепость
в минутной стрелке. Плоть жива -
минута держится как крепость.
Но стоит жиру отойти
ещё легонько эхом стукнет
и замолчит. Пора смотри
уже кладбищем воздух пухнет.
Кладбище. Буковая сыпь.
Ласкают ухо птичьи трели.
Коса последней полосы.
Слепое солнце. Млечный мельник.

В гробу лежит в любви умыто
лицо. Какое? Юный лик?
Морщиной лоб слегка подбитый?
Или протяжное старик?
Не важно. Мёртвое бессилье.
Жилище выветренных чувств.
Духами пахнет и могильным
сверчком и взгляд как небо пуст.
Мне возразят лицо у смерти
отождествляет путь в миру.
Воображение. Не верьте.
Дань бытия небытию.

Смерть чередом. Живые ходом.
Венки цветы в руках. В ногах
могилы разнородным сбродом
да на кустах обвисший прах
эпитафично напевает
хвалу закопанным в земле
родившимся как и бывает
на запредельной вышине.
Прощание с покойным. Слово
и тело жаждут на покой.
В речах покойный коронован
крылом истомы неземной.
Целуют венчик. Плачут. Слёзы
градинками тромбуют грязь
постели новой. С честью позы
меняют дерева клонясь.
Поодаль преминаясь курят
могильщики. Истёртый вид.
Блеск безразличия и суи.
Собака в облако глядит.

И хватит. Все устали. Крышку
подайте. Справа колоти.
Печать молчания. Одышка.
Перекрестились не с руки.
Заколотили. Лаконично
отдали богу душу мать.
Повспоминали как обычно
как гробу надобно лежать
ногами к югу иль главою
в ту точку где в ложбинке гор
светило утренней мошною
сдвигает с ночи в день затвор.
Потом смотрели как качает
на двух тросах последний кров
мирской парадности. Как тает
язык огня с истлевших дров.
Как свет ушедшего прозрачный
из глубины издалека
страшится с рук в него летящих
каменьев глины струй песка