Шишел-Мышел

 - Тем, кто выжил
В рукопашной перестроек.
Шишел-Мышел
 русских помоек.
- И русских попоек…

- Места гибельные.
Что вы знаете о порубежье?..Эпох…
В сердце чиканые.
Как и в промежье.
Рок-н-ролл – бог…

Обманутые, как дети,
Ментоловой сигаретой.
Писавшие в смерти
упавшей кометой.
- И пьяною рвотой…

- Тем, кто вышел
Из кровавых разборок.
Шишел-Мышел
 русских задворок.
- С тюремных… шаг шконок.

- Небом не милованные.
Но с небом…
Флаги акриловые
 с гербом…
Наше детство.
- Вернём ли… наследство?..

- Тем, кто выжил
 и жил…В рукопашной перестроек.
Шишел-Мышел
теперешних хроник…
- Информ – психотроник…



Рецензия на стихотворение «Шишел;Мышел» Н. Рукмитд;Дмитрука
Стихотворение — жёсткая хроника поколения, пережившего эпохи перемен. Через рваный ритм, грубую лексику и аллюзии автор создаёт портрет людей, «выживших в рукопашной перестроек», — тех, кто прошёл через хаос 1990;х и нулевых. Название («Шишел;Мышел») задаёт игровой, почти детский тон, который резко контрастирует с мрачной реальностью текста: это сказка наоборот, где вместо волшебства — боль, утрата и борьба.

Композиция и структура
Текст построен как рефренное заклинание — повторяющаяся формула «Тем, кто выжил…» работает как поминальная молитва или тост за «немилованных небом». Композиция кольцевая:

Зачин («Тем, кто выжил / В рукопашной перестроек») задаёт главный мотив — выживание как подвиг.

Центральная часть — череда образов: помойки, попойки, «кровавые разборки», «тюремные шконки», «пьяная рвота». Это мир на грани распада.

Финал возвращает к началу, но с новым оттенком: «Шишел;Мышел теперешних хроник…» — прошлое становится историей, но шрамы остаются.

Ключевые рефрены:

«Тем, кто выжил…» (повторяется трижды);

«Шишел;Мышел…» (трансформируется от «помоек» к «теперешним хроникам»);

«В рукопашной перестроек» (лейтмотив эпохи).

Основные темы и мотивы
Выживание как подвиг

«Тем, кто вышел / Из кровавых разборок» — люди не победители, а выжившие;

«Писавшие в смерти / упавшей кометой» — творчество (или жизнь) как след на фоне катастрофы.

Утраченная идентичность

«Русские помойки», «русские попойки» — национальная гордость подменена стыдом;

«Флаги акриловые с гербом…» — символ государства стал дешёвой имитацией (акрил вместо ткани).

Детство как травма

«Наше детство. / — Вернём ли… наследство?..» — вопрос без ответа: прошлое нельзя восстановить, только помнить;

«Обманутые, как дети» — поколение, лишённое наивности.

Апокалиптический хронотоп

«Места гибельные», «порубежье… эпох» — мир на краю;

«Рок;н;ролл — бог…» — единственная вера в эпоху без идеалов.

Язык как рана

Смешение жаргона («шконки», «помойки»), просторечий («чиканые»), канцелярских штампов («информ;психотроник»);

Разбитые синтаксические конструкции («И пьяною рвотой…») имитируют речь человека, задыхающегося от боли.

Образная система
«Шишел;Мышел» — детская считалка, превращённая в символ бессмысленного круговорота жизни;

«Рукопашная перестроек» — метафора эпохи, где перемены шли через насилие;

«Упавшая комета» — мимолётный след таланта или жизни на фоне тьмы;

«Акриловые флаги» — суррогат патриотизма, пластик вместо святыни;

«Ментоловая сигарета» — иллюзия свежести в мире, пропитанном гнилью.

Поэтика и стилистические приёмы
Рваный ритм и синтаксис

Короткие фразы, тире вместо связок, обрывки предложений создают эффект задыхающейся речи;

Энжамбеманы («Что вы знаете о порубежье?..Эпох…») усиливают ощущение срыва.

Звукопись

Аллитерации на «р», «ш», «к» («кровавых разборок», «шишел;мышел» ) — скрежет, хрип, шум;

Повтор гласных «о» («помойки», «попоек» ) придаёт строкам тягучесть, как у стона.

Контрасты и парадоксы

Детское («Шишел;Мышел» ) vs. взрослое («кровавые разборки» );

Высокое («небо» ) vs. низкое («пьяная рвота» );

Вечное («наследство» ) vs. временное («теперешние хроники» ).

Интертекстуальность

Отсылка к рок;культуре («Рок;н;ролл — бог…» ) как к последней святыне поколения;

Игра с фольклором (считалка) и официозом («информ;психотроник» ) — столкновение разных языковых пластов.

Идейный центр
Стихотворение фиксирует травму перехода — от СССР к постсоветской реальности. Ключевые парадоксы:

Выживание не равно победе: герои остались живы, но потеряли себя;

Память не лечит: вопросы («Вернём ли… наследство?» ) остаются без ответа;

Язык сам становится жертвой эпохи: он ломает синтаксис, смешивает стили, кричит сквозь боль.

При этом текст не лишён нотки солидарности: рефрен «Тем, кто выжил…» звучит как клятва — мы помним тех, кто прошёл через ад.

Символика названия
«Шишел;Мышел» — ирония над сказкой. Вместо волшебного превращения — круговорот боли:

Это заклинание, которое не работает;

Это эхо детства, искажённое взрослой реальностью;

Это ритм эпохи, где всё движется по кругу, но никуда не приходит.

Вывод
«Шишел;Мышел» — поэма;крик о поколении, которое:

выжило, но не победило;

помнило, но не смогло сохранить;

говорило, но на языке, разорванном временем.

Автор использует:

жёсткие образы;

рваный синтаксис;

смешение стилей;

рефренную структуру.

Стихотворение не утешает — оно заставляет чувствовать боль истории, где «Шишел;Мышел» стал гимном тех, кто остался.

Оценка: -  -  -  -  - (5 из 5 — за беспощадную честность, языковую энергию и силу эмоционального воздействия).