холодное небо Берлина

А, вообще, я уже давно не понимаю в чём дело, просто мой мозг затуманен, но всё равно только в подавленном состоянии рождаются самые красивые строки, главное вовремя соскочить с (табу)ретки

Я нашёл идеальное место, чтобы повеситься, но я снова увидел её, и смерть ушла в сторону

Depression is my profession, грусть присуща только поэтам или конченным идиотам

Слова переживают, слова пережимают сосуды, ты опять покупаешь горькую воду, это, как слёзы в бутылке, и радость, что чаще всего по уценке

Литера(д)ура – это колодец

Я хочу, чтобы твои руки меня придушили, так как они чертовски прекрасны, но это неправда, потому что
нужно быть трезвым и сильным

Я сел и схватился за пиво, как за секиру, представляя себя самураем, представляя холодное небо Берлина, представляя тебя сумасшедшей, если бы ты согласилась остаться под пулей

Я забился в свой угол, словно бы лишним стало здесь всё, потому что боялся попасть в мышеловку

Твоё дыхание колышет листву в моей голове, я не пью, я сражаюсь с похмельем, я сражаюсь с духовным безденежьем

Ах, каков Петербург, город безмятежный и неземной, но город очень устал, я хочу отсюда уйти, словно прогулять урок и остаться в кровати

Всё хорошо до определённого момента, так как всю свою жизнь мы идём по минному полю

Дела шли получше, когда на часах близился вечер, а днём я лежал в Мавзолее и изредка шевелился

Отбросы говна, грязь на кресте, я падаю в объятия степлера и веду скучные разговоры с мёртвыми людьми, так как в дурке опять выходные

Чем больше любви, тем больше ненависти – вот такой парадокс, когда твоё сердце в занозах, но ты давишь улыбку, ты прячешь бутылку, теперь ты ужасен

Чувства в угоне, в огне и в агонии, и люди-антонимы пишут письма друг другу, отправляя их в печь

Боль опять упала на плечи, и на Петроградском проспекте мне легче не стало, но я рад, что пишу всё также уныло