Мальтийские лебеди. Глава 24. Битва за Тунис

Иллюстрация: Английские войска высаживаются у Бужи и американские солдаты на перевале Кассерин.


    Первого февраля Кейт и Мэтью вернулись на службу. Они, как и все отдохнувшие служащие, приступили к выполнению своих обязанностей. У каждого вновь началась своя работа. Эскадрилья Мэтью сменила коллег и вновь приступила к разведывательным полётам и поиску вражеских судов в Мальтийской акватории, которым, несмотря на все усилия, удавалось поддерживать сообщение с Тунисом. И Кейт, просматривая информацию, с которой предстояло работать, радовалась своему счастью. Она воздала хвалу, что они успели пожениться. Причины для беспокойства у неё имелись. В Средиземноморье разгоралось очередное решающее сражение, но её любимый уже был рядом.

    Кейт хорошо помнила, чем в ноябре прошлого года закончилась попытка штурма позиций противника на северо-западе Туниса. Она показала ей, что для полной победы придётся ещё сильно постараться. Несмотря на прошедшие поражения, враг ещё был очень силён. Плюс итало-немецким силам на севере Африке помогал рельеф местности и отлаженные ранее французами системы укреплений. Дело было в том, что в плане обороны Тунис имел ряд преимуществ: ширина пролива – 160 километров от юга Италии, и глубоководные гавани. Это позволило противнику, как отметила Кейт, использовать новую тактику снабжения. Вражеские суда шли морем лишь в тёмное время суток и за ночь успевали достичь гаваней Туниса. Пережидая дневные часы под защитой орудий ПВО, в сумерках они ложились на обратный курс. Отлаженная схема позволила перебросить на новый театр боевых действий запасы топлива и боеприпасов, что дало шанс в разы усилить итало-немецкую группировку вооружением и авиацию сотней самолётами.

    Читая донесения разведки, Кейт вспоминала слова Мэтью. Он постоянно сетовал:
    – Чёрт возьми, вместо того, чтобы наносить авиаудары по итальянским портам, наша эскадрилья патрулирует воды, где кроме рыбацких шхун нет ни одного вражеского судна...
    Он искренне переживал, что они напрасно жгут топливо. Ознакомившись с новыми данными, Кейт его успокоила – это было не так. Она поделилась с ним информацией, в которой чётко указывалось, что итальянские рыбаки отмечали активность мальтийской авиации. Об этом факторе незамедлительно сообщалось командованию противника, и это принесло результат. Враг, опасаясь авиаударов по судам в море, по-прежнему не мог в светлое время суток отправить к берегам Северной Африки ни одного корабля.

    «Да, у Туниса есть главное преимущество – его географическое положение…» – отметила Кейт, просматривая данные, и она была права. Оно заключалась в том, что наступлению союзников большей частью мешали естественные преграды, на которые накладывались и рукотворные. К примеру, пересечь границу с Алжиром можно было лишь через цепь холмов, выходящих на северо-западе к Средиземному морю или южнее – через перевалы Атласских гор. Но противник намертво их блокировал. Другая часть обороны располагалась на юго-востоке Туниса. Обращённая в сторону наступающих сил Монтгомери, она состояла из укреплений «линии Марет». Кейт выяснила, что эти фортеции построили как раз перед Второй мировой войной. Французы, опасаясь удара итальянцев из Ливии, в 1936-м году построили на этом участке оборонительные рубежи протяжённостью в сто и шириной от двенадцати до тридцати километров. Без успеха на западе Туниса взять их силами Монтгомери было нереально. Но и это было ещё не всё. Северная часть побережья Туниса не имела серьёзных укреплений, но незащищённой она лишь казалась. Воздушное пространство на этом участке фронта намертво контролировалось авиацией стран «Оси». С точки зрения Гитлера, оборона Туниса могла продержаться в течение многих месяцев или даже лет, что, естественно, расстраивало планы англичан и американцев в отношении Европы. Кейт, как и союзники, это отлично понимали. Даже Мэтью вновь не скрывал своего неудовольствия. Он жаловался Кейт, сетуя на положение союзных сил:
    – Помнишь осень 42-го года? Неудачная попытка взять Тунис с ходу доказала, что придётся постараться на совесть...
    Она не могла ему возразить – Мэтью был прав.

    Кейт за делами на службе ещё раз просмотрела информацию по предыдущим операциям. В ней говорилось, что одиннадцатого ноября, после успешной высадки и захвата Алжира и Марокко, ударная группировка 1-ой британской армии генерал-лейтенанта Кеннета Андерсона приступила на северо-западе Туниса к активным действиям. Поначалу дела у англичан шли прекрасно. 36-я пехотная бригада высадилась с моря у Бужи и, подавив слабое сопротивление противника, двинулась на восток. Сравнительно легко были захвачены аэродромы в Джеджелли, двенадцатого ноября – воздушная гавань и порт в Боне. Пятнадцатого числа передовые соединения достигли Табарки. Тем временем южнее боевая группа в составе американского десантного батальона, высадившись в Юк-ле-Бэйн, захватила местный аэродром. Однако британцы и американцы, продвигаясь в направлении Абиода и Беджу, столкнулись с крепкой обороной неприятеля. Обходным ударом союзники попытались развить наступление и впервые столкнулись с новейшими немецкими тяжёлыми танками. Первого декабря под Джебель союзники встретились с «Тиграми», обладавшими мощным 88-мм орудием и 100-мм лобовой бронёй, которая оказалась «не по зубам» английской артиллерии. Во время короткой схватки, которая длилась не больше получаса, ударные части потеряли сразу два средних танка «Генерал Ли» и отошли на исходные позиции. На следующий день в результате контратаки «Тиграми» та же судьба постигла ещё шесть лёгких танков «Генерал Стюарт», четыре противотанковых орудия, два полугусеничных бронетранспортёра и несколько грузовиков. В том скоротечном бою погибло 235 пехотинцев. Попытки прорыва итало-немецких позиций продолжались по 26-е декабря и закончились полным провалом. Как выяснила Кейт, дело было не только в силе врага. Помимо крепкой обороны противника, подразделениям Андерсона мешали сезонные проливные дожди, которые ограничили возможность к манёврам. Попытка пробиться в Тунис с наскока, к разочарованию англичан и американцев, не удалась.

    Единственной хорошей новостью для Кейт стало подписанное 22-го ноября Североафриканское Соглашение, по которому французские войска на северо-западе Африки переходили на сторону антигитлеровской коалиции. Но это не изменило положения. К первым числам января 1943-го года наступление союзников приостановилось. Их части понесли ощутимые потери – в прошедших боях погибло 20 743 военнослужащих. Англо-американские части отошли на исходные позиции, где приступили к наращиванию ударной мощи. На линии соприкосновения наступило временное затишье, которое прерывалось лишь беспокоящими атаками и диверсионными вылазками с обоих сторон.

     Кейт отметила, что союзные силы время зря не теряли. Они готовились к новым боям. С четырнадцатого по 24-е января в Касабланке прошли переговоры Рузвельта, Черчилля, лидера «Сражающейся Франции» – генерала де Голля с членами Объединённого комитета штабов Великобритании и США. На конференцию был приглашён и руководитель СССР, но Сталин не смог присутствовать на столь важной для всех встрече. Он был занят – на Волге начался заключительный этап наступательной операции «Уран». В результате саммита в Касабланке западные державы договорились о завершении кампании в Африке летом 43-го года – она должна была завершиться взятием Туниса. Это позволило бы использовать освободившиеся части в высадке на Сицилию. Итогами переговоров в Касабланке стал перенос удара на западе Европе на 44-й год. Предвидя возражения советского руководства, лидеры западных держав договорились информировать СССР о своих решениях лишь в общих чертах и только там, где это было выгодно. По итогам конференции оперативное командование в Северной Африке возглавил заместитель Эйзенхауэра – генерал-лейтенант Харольд Александер.

    И Александер для действий в Тунисе, как заметила Кейт, сразу же приступил к своим обязанностям. Первым делом он переформировал ударные части. Он создал 18-ю группу союзных армий. Она включала в себя на юго-восточном направлении 8-ю, на северо-западном 1-ю британские армии, в районе Атласских гор 2-й американский и 19-й французский корпуса. После неудачной попытки прорвать оборону противника, оперативным соединениям было приказано держать крупные части сконцентрированными и более не растягивать фронт. Разгром сил стран «Оси» планировалось завершить к тридцатому апреля – того требовали временные рамки, установленные на Касабланкской конференции. В августе планировались высадка в Сицилии и перенос боевых действий на территорию материковой Италии. Изучая новые вводные, Кейт фактически работала с информацией, находящейся под особым вниманием собственной контрразведки, что требовало от неё повышенного внимания.

    Кейт выделила для себя, что восемнадцатого января в районе Атласских гор на западной линии соприкосновения в Тунисе союзникам вновь удалось перейти в наступление. Однако противнику также удалось укрепить оборону. Сформированная к середине января 5-я танковая армия генерал-полковника фон Арнима достойно приняла первые удары и, несмотря на то, что союзная группировка заняла несколько главных перевалов, продвинуться дальше ей не удалось. На юго-восточном направлении за время затишья враг также провёл реорганизацию частей и укрепил рубежи «линии Марет». Итало-немецкие боевые группы объединились с остатками Африканского корпуса и танковой армии «Африка» и преобразовались в 1-ю итальянскую бронетанковую армию под командованием отозванного из России маршала Джованни Мессе. Ситуация в Тунисе шла к серьёзной схватке между союзниками и итало-немецкой группировкой. И последующие события это доказали.

    Отделившись от дел в Северной Африке, Кейт решила ещё раз взглянуть на восточный фронт, и не зря. Русские ещё раз удивили мир. Восемнадцатого января в ходе наступательной операции «Искра» 67-я армия Ленинградского и 2-я ударная армия Волховского фронта в районе шлиссельбургско-синявинского выступа прорвали кольцо блокады Ленинграда. На занятом плацдарме, который в ширину достигал не более десяти-двенадцати километров, под огнём вражеской артиллерии в кратчайшие сроки была проложена железная дорога, и в измученный город пошли поезда с продовольствием и боеприпасами. На других участках фронта русские также брали вверх. В ночь с 24-го на 25-ое января на левом берегу реки Воронеж скрытно сосредоточились ударные группы советских войск. На рассвете с первыми залпами орудий части 40-й армии, четвёртый танковый корпус и другие советские подразделения тоже перешли в наступление. В результате Воронежско-Касторненской операции была освобождена вся правобережная часть Воронежа, и линия фронта и на этом участке фронта тоже начала откатываться к Дону. На Волге в это время победоносно завершилась операция «Уран». На её заключительном этапе с семнадцатого по 22-е января в Сталинграде части 65-й армии генерала Батова пробились к Мамаеву Кургану и разбили окружённую группировку противника на две части. К 31-му января была ликвидирована южная часть – в плен попали офицеры штаба 6-й армии и произведённый на днях в фельдмаршалы Паулюс. Утром второго февраля в северных районах города капитулировали остатки подразделений, которые ещё пытались сопротивляться. В полдень немецкие самолеты совершили над Сталинградом разведывательные полёты, после чего главному инспектору Люфтваффе – генерал-фельдмаршалу Мильху, пришла радиограмма: «В городе тихо. Признаков боёв не обнаружено». Разгром немцев в Советском Союзе искренне порадовал Кейт. Успех русских вместе с удачами англичан в Северной Африке действительно был перелом войны, от которого высшие круги руководства Германии и командование вермахта испытали шок.

    События последнего полугода на различных фронтах к радости Кейт действительно изменили привычный ход войны. Победы советской армии в Советском Союзе стали для противника после поражения под Эль-Аламейном не только очередными ударами, но и серьёзными проигрышами. Уверенность Берлина в собственном успехе улетучивалась как дым. Необходимо было как можно деликатнее преподнести народу Германии и её союзникам весть о поражении в Сталинграде. Третьего февраля министр пропаганды Йозеф Геббельс зачитал по радио тщательно подготовленные слова о всенародной скорби: «Из ставки фюрера, третьего февраля 1943-го года: высшее командование вермахта заявляет – битва за Сталинград закончена. Верная своему долгу 6-я армия фельдмаршала Паулюса уничтожена превосходящими силами противника. Но эта жертва не напрасна. Армия погибла, чтобы Германия могла жить». Траур длился три дня: не работали увеселительные заведения, по радио транслировали печальную музыку. Газеты взахлёб кричали о варварстве русских дикарей, не бравших пленных. В ответ на откровенную ложь руководство Советского Союза разрешило немецким солдатам и офицерам, взятым в плен, написать родным. При помощи Международного Красного Креста письма дошли до Германии, и мир узнал о размахе поражения и капитуляции одной из самых сильных группировок нацистов.

    Кейт искренне не скрывала восхищения делами союзника на востоке – это была одна из самых весомых побед во Второй мировой войне. Несмотря на превосходное оснащение, в ходе операции «Уран» и начального этапа Воронежско-Кастонерской операции были разбиты: 4-я танковая, 6-я и 2-я немецкие, 8-я итальянская, 2-я венгерская, 3-я и 4-я румынские армии. При попытке снабжения группировки Паулюса «воздушным мостом» на аэродромах и в воздухе уничтожено и повреждено около 500 самолётов военно-транспортной авиации. Точное число потерь противника до сих пор не известно, но судя по данным, с которыми знакомилась Кейт, за время операции «Уран» враг потерял убитыми не менее полумиллиона человек. В плен попали 24 генерала, фельдмаршал, 2500 офицеров и 91тысяча солдат неприятеля. В начале февраля после поражений в Ливии и России миф о непобедимости вермахта был разбит окончательно и бесповоротно. В разговоре с Геббельсом Гитлер кратко резюмировал итоги поражений в Советском Союзе, сказав пророческие слова: «Забравшись в русскую берлогу, мы разбудили спящего медведя. Если так пойдёт и дальше, Германия сможет выстоять лишь при условии мобилизации всех людских резервов, включая стариков и детей».

    В один из вечеров Кейт поделилась с Мэтью данными о положении противника – несмотря на попытки нацистов их скрыть, они уже попали в прессу и стали широко известны. Она спросила, что он об этом думает, и Мэтью с воодушевлением ответил:
    – Пришло время и нам показать, чего мы стоим – славная в Тунисе будет драка!
    Кейт поймала грустный взгляд Мэтью. С одной стороны, она понимала желание любимого вернуться к воздушным схваткам, но слова любимого вновь навеяли нехорошие предчувствия. Она догадывалась – после победы в Северной Африке, боевые действия перенесутся на территорию фашистской Италии. То, что силы, находящиеся на Мальте, примут в них самое активное участие – сомнений не было. Кейт, ожидая неизбежную разлуку, старалась насладиться каждой минутой, проведённой рядом с Мэтью.
 
    Единственное, что отвлекало Кейт от грустных мыслей – работа. Она ежедневно отслеживала события в Тунисе, где после затишья началась очередная волна боевых действий. И там уже было жарко. Как выяснилось, к двадцатым числам января части 2-го корпуса США при поддержке французов перешли в решающее наступление. Они заняли перевалы Атласских гор и вновь начали пробиваться на равнинную часть Туниса. На этот раз прорыв союзников угрожал противнику возможностью броска на юго-восток в направлении Сфакса, что позволило бы отрезать 1-ю итальянскую армию на «линии Марет» от 5-й танковой армии на западе. После поражения в Ливии на сцене боевых действий вновь проявился «Лис пустыни». Роммель предложил командованию план превентивного удара, который незамедлительно был реализован. Тридцатого января немецкая 21-я танковая и три итальянские дивизии возле перевала Фейд – основного перехода, соединяющего восточную часть Атласских гор с равниной, внезапно контратаковали французские части. Несмотря на отчаянное сопротивление, слабовооружённым французам пришлось отойти к городку Сбейтла. Успешная контратака вынудила Александера в первых числах февраля обратиться к Монтгомери с просьбой провести на юго-востоке Туниса на «линии Марет» отвлекающий удар. И союзник не подвёл! К четырнадцатому числу британцам удалось потеснить 1-ю итальянскую армию к линии укреплений, но пробиться дальше не вышло. Более того, боевой группе, созданной из остатков Африканского корпуса, удалось контратаковать и отбросить англичан на исходные позиции.

    Составляя отчёты для своего командования, Кейт отметила, что неудачи Монтгомери на юго-востоке Туниса позволили четырнадцатого февраля в четыре часа утра фон Арниму силами четырёх ударных соединений при поддержке 140 танков начать на западе наступательную операцию «Весенний ветер». Целью вражеского удара стала Сбейтла. В течение трёх дней в прилегающих к Сбейтле районах проходили тяжёлые бои. 1-я американская танковая дивизия генерала Орландо Уорда держалась изо всех сил, но немецкие танкисты и артиллеристы оказались на высоте. За три дня им удалось нанести противнику внушительный урон. Американцы потеряли: 2500 человек убитыми, 112 средних танков, десять истребителей танков, шестнадцать самоходных 105-мм и пять самоходных 75-мм гаубиц, большое количество другой артиллерии и 280 машин. Работая с данными с линии фронта, Кейт видела, что стратегическая инициатива по-прежнему оставалась на стороне врага. Расположение союзных частей оказалось настолько неудачным, что семнадцатого числа подразделения 2-го корпуса США прекратили оборону Сбейтлы. Они отступили к линии Дернайа-перевал Кассерин-Сбиба. Противник занял Фериану, Телепте, где удалось захватить значительные запасы бензина и авиационного топлива, и наступление фон Арнима продолжилось. Ситуация в Тунисе опять развивалась не так, как задумывали союзники.

    Девятнадцатого февраля Кейт ещё раз «столкнулась» со «старым знакомым» – Роммелем. Ему вернули оперативное командование, и силами 10-й и 21-й танковых дивизий он атаковал перевал Кассерин. На другом фланге итало-немецкие части начали наносить удары в направление Сбибы. Позиции на перевале занимали подразделения 26-й бригадной группы под командованием полковника Александра Старка. Не успев подготовить оборону, во время боя ему удалось скоординировать огонь артиллерии с ближайших холмов – это остановило продвижение противника. Роммелю пришлось пехотой в ближнем бою атаковать расположенные на высотах артиллерийские позиции союзников. Тяжёлый стрелковый бой, нередко переходящий в жестокую рукопашную схватку, шёл всю ночь. Он продолжался до утра двадцатого числа. Воспользовавшись поддержкой артиллерии, к середине дня танки итальянской дивизии «Чентауро» всё-таки прорвали оборону перевала Кассерин и, не встретив сопротивления, прошли на запад в направлении Тебессы. Вслед за ними, развивая успех, устремилась боевая группа немецкой 10-й танковой дивизии из группировки Роммеля. По дороге на Талу английские танки 6-й бронетанковой дивизии пытались задержать вражескую бронетехнику. Однако после короткого боя британцы тоже вынуждено отошли. 21-го февраля к часу дня части немцев, продвигающихся на Талу, достигли позиций обороны 26-й бригадной группы. Завязавшийся бой на какое-то время замедлил продвижение противника, но Роммель держал ситуацию под контролем. Он взял полное командование на себя, и к четырём часам дня оборона союзников на этом участке также была прорвана. Но частям английской дивизии и в этот раз удалось организованно отступить на оборонительный рубеж перед Талой. На следующий день в семь утра на этих позициях также завязался ожесточённый бой. Схватка продолжалась более трёх часов, но одержать победу не удалось ни одной из сторон. Противники, обессиленные тяжёлыми боями, остались на прежних позициях. Удерживая итало-немецкие силы, части Старка понесли серьёзные потери, и многие уже не верили в возможность дальнейшей обороны.

    Кейт отметила, с какой ожесточённостью шли бои на этих участках. Однако и на этот раз удача оказалась на стороне союзников. Ночью к отчаявшимся защитникам подошли артиллерийские части 9-й пехотной дивизии, которым удалось в дождливую погоду по размытым дорогам преодолеть путь из Марокко длинною в 1300 километров. Утром 23-го числа, когда ударная группа немецкой 10-й танковой дивизии приготовилась к атаке, на неё обрушился град снарядов. Понеся серьёзные потери, вражеским танкам пришлось готовиться к обороне. В этот же день на северном фланге неудача постигла передовые части 21-й танковой дивизии, что пытались продолжить продвижение в направлении Сбибы. Во время дневного боя на равнине возле Уселтии огнём орудий 23-го полка королевской полевой артиллерии были разбиты два батальона опытных итальянских пехотинцев «Берсальери». К удивлению Кейт ситуация на этом участке фронта менялась резко, словно не зависела от прошедших событий.  К примеру, в этот же самый момент на юго-востоке Туниса передовые соединения 8-й армии Монтгомери внезапно нанесли удар в направлении «линии Марет». Им удалось занять город Меденин. На западе танки и артиллерия союзников, укрепившиеся на склонах холмов у Джебель Хамр, остановили боевую группу итало-немецких частей, которая пыталась пройти по дороге на Тебессу. Противник вновь начал терпеть поражение за поражением. Наступательная операция на западе Туниса достигла своего апогея.

    Кейт ещё раз удивилась тому, что Роммель, судя по его решениям, в отличие от других старших офицеров вермахта всё прекрасно понимал. Наступление исчерпало ресурсы итало-немецкой группировки, и продолжение её дальнейших атак обречено на провал. Понимая это, 22-го числа Роммель во время встречи с главнокомандующим немецкими силами в Средиземноморье – Кессельрингом, предложил укрепить оборону перевалов. В его планах был отвод основных частей на равнину Туниса, где они обладали бы оперативным преимуществом. По-началу Кессельринг отказался принять предложение Роммеля, но после 23-го февраля, когда попытки обойти противника с флангов закончились провалом, изменил своё решение. Планы Роммеля уже не выглядели пораженческими, и в ответ на прозорливость Кессельринг назначил его командующим в Тунисе. И это сразу же изменило оперативную обстановку на полях сражений. К 25-му февраля итало-немецкие войска, оставив на перевалах оперативный заслон, отошли на новые позиции. У союзников также произошли перемены. После последних поражений Александер отстранил от своих мест ряд высокопоставленных офицеров, и шестого марта назначил командующим 2-м американским корпусом генерал-лейтенанта Джорджа Паттона.

    Время шло, и, как отметила Кейт, бои за Тунис шли с переменным успехом. Враг не сдавался, и 26-го февраля генерал-полковник фон Арним решил, что бои в районе Атласских гор ослабили силы союзников. Он начал на северо-западе Туниса очередную наступательную операцию «Оксенкопф». Тремя войсковыми группами 5-й танковой армии он нанёс удары в направлении Меджез-эль-Бабу, Беджу и южнее Меджеза. Несмотря на тяжёлые бои, атака на Меджез потерпела фиаско. Незначительного успеха фон Арниму удалось достичь лишь на южных и северных флангах наступления. Четвёртого марта ценой серьёзных потерь противник взял город Седженан. Севернее Меджеза итало-немецкие части продвинулись к Бедже, но пятого числа после схватки в тяжёлых погодных условиях застряли на перевале Хант. Единственными успехами операции «Оксенкопф» к началу марта стали: захват господствующих высот над Меджеза, взятие Седженана и незначительное продвижение в сторону Бедже.

    В то же время 8-я британская армия Мотнгомери, накопив резервы, вновь начала наносить удары по «линии Марет». В ответ шестого марта  противник начал наступательную операцию «Капри» в направлении города Меденин. Однако Монтгомери успел оперативно среагировать. Он нанёс контрудар британской артиллерии, который уничтожил по одним данным 52, по другим — 55 танков, что привело к срыву наступления. Противник понёс тяжёлые потери. После провала на западе и юго-востоке Туниса Роммель ещё раз проанализировал ситуацию и данные разведки. Он решил, что единственным способом сохранения подконтрольных сил будет эвакуация наиболее боеспособных частей на территорию Италии. Девятого марта, сославшись на болезнь, он покинул Тунис и отправился в ставку вермахта “Werwolf”, что находилась на Украине в восьми километрах от Винницы, где состоялась его личная встреча с Гитлером. Роммель попытался убедить фюрера вывести наиболее боеспособные части из Туниса и переправить их в Италию. Однако Гитлер ответил решительным отказом и, отстранив его от командования, передал руководство силами в Тунисе фон Арниму. На какое-то время в Северной Африке вновь воцарилось затишье. В ходе последних изматывающих боёв противоборствующие стороны опять понесли значительные потери. Они вновь приступили к восстановлению сил.

    Изучая данные, Кейт задалась вопросом об источниках настолько точных сведений о силах врага, о командующих частями противника и их поведении. Передав Кэмпсу очередной отчёт, она поинтересовалась:
    – Сэр, разрешите вопрос?
    – Слушаю вас.
    – Я работаю с информацией о противнике, и на удивление она подробна до мелочей. Можем ли мы ей доверять?
    – Помните подписку о неразглашении сведений, что узнаете за время работы?
    – Да, сэр, конечно.
    Кэмпс внимательно посмотрел на Кейт:
    – Эти данные получены от тех, кто работает в тылу врага. Скажу более, нам удалось наладить контакт с некоторыми офицерами высшего звена командования вермахта – с теми, кто, несмотря на свою службу, не разделяет убеждения нацистов. Теперь вы понимаете, как эти сведения оказываются у нас? – она кивнула, и Кэмпс с облегчением вздохнул. – За последний месяц в Тунисе нам удалось серьёзно потрепать противника. У нас получилось лишить его боевой инициативы. Думаю, скоро здесь всё закончится. Война, наконец-то, уйдёт в Европу.
    С одной стороны, Кейт радовалось услышанному, но с другой – это значило то, о чём не хотелось думать.